Интересно, что бы он сказал, узнав, что я собираюсь пересечь этот голодный и опасный край один?
Мое путешествие к восточным границам Калифорнии было не столь примечательным, чтобы останавливаться на нем подробно. Я тратил деньги щедрой рукой и мог почти непрерывно двигаться в более или менее сносных колясках, причем ухитрялся ехать довольно быстро по самым скверным дорогам. Спал я в экипажах ночью, урывками погружаясь в дрему, прерываемую качкой и тряской. Порою и звон монеты не мог склонить мексиканских или американских кучеров отправиться ночью по каменистой дороге, и тогда я восстанавливал свои силы более длительным отдыхом, готовый с рассветом мчаться дальше. Я хорошо знал, что меня ждет впереди, и знал, что эта усталость — детская игра по сравнению с дальнейшим. Я уже бывал в прериях, по крайней мере в тех, что лежат к востоку от Скалистых гор. Мистер Сполдинг был уверен, что я хороший наездник, мастерски владею огнестрельным оружием и обладаю отменным здоровьем. Эти качества вообще-то не присущи клерку, но я и вырос не для конторского стола. Мой отец считался довольно богатым человеком, но после его смерти я, в силу затруднительных обстоятельств, вынужден был сам бороться с нуждой. В Оксфорде я держал охотничьих собак и был страстным любителем охоты. Я привык к тяжелым физическим упражнениям, и теперь мои мускулы и выносливость должны были сослужить мне службу. Я отнюдь не обольщал себя, отлично сознавая, что отважился на предприятие, полное риска. Я мог умереть с голоду в пустыне, где белели кости бесчисленных переселенцев. Я мог погибнуть мучительной смертью во время пожаров, которые порою огненными змеями проносятся по бескрайнему морю трав. И если мой скальп не закоптится в дыму какого-нибудь индейского вигвама, то лихорадка или просто потеря сил оборвут мою жизнь и все мои надежды. А что, если я доберусь до Нью-Йорка слишком поздно?! Меня все время терзала мысль о том, что Джорэм Хэклер спешит на север на борту быстроходного пакетбота. И я даже начинал колотить ногой в пол неуклюжей почтовой кареты, точно мог этим ускорить свое продвижение. Как я молил небо, чтобы неблагоприятный ветер задержал пакетбот на его пути из Аспинуолла в Нью-Йорк!
Добравшись до Карсон-Сити, находящегося на самой границе прерий, я дал себе небольшой отдых, чтобы подготовиться к предстоящему многотрудному переходу. Я отлично знал, что самый опасный и тяжелый участок пути лежит между Калифорнией и поселениями мормонов. И, только выбравшись с территории Юта, я мог считать себя в безопасности от стрел и томагавков дикарей. В Карсоне я увидел множество возвращающихся назад переселенцев, золотоискателей, везущих свою добычу в Восточные Штаты, обращенных мормонов и торговцев, распродавших содержимое своих фургонов на рынках Калифорнии. Все эти люди ожидали очередного конвоя драгун, под охраной которого они следовали дальше. Для меня было невозможно двигаться так медленно, и я сразу же закупил мешок вяленого мяса, мешок поджаренной кукурузы, несколько одеял и прочих вещей, а также сильную лошадь с красивой сбруей и мексиканским седлом. Последнюю я купил у лошадника-американца, которого страшно забавляла сама мысль о том, что я собираюсь в одиночку пересечь прерии. «Что и говорить, мистер, нрав у вас решительный, — сказал он. — Все это хорошо, только сдается мне, оно бы лучше еще раз на этот счет пораскинуть мозгами. А то охотники за скальпами сдерут с вас шевелюру, это уж как пить дать. Не верите мне? Что ж, ступайте потолкуйте с другими!» И он потащил меня к какому-то трактиру, у крыльца которого толпилось множество мужчин и женщин, французов, испанцев, немцев, янки и мулатов, которые стояли сгрудившись вокруг долговязого темноволосого парня в полувоенной форменной одежде, по которой его можно было принять за полицейского, если бы не красная фланелевая рубаха и мексиканское сомбреро. У этого человека были тонкие подвижные черты лица, и видно было, что тяжелая работа на свежем воздухе в любую погоду превратила его тело в сплошные мускулы. На нем были сапоги со шпорами и обшитые кожей штаны, в руках хлыст, которым он пощелкивал, весело болтая с толпой, встречавшей смехом каждую его шутку — очевидно, он был тут любимцем. Это был один из почтальонов «Пони-Экспресс», дожидавшийся почты, которую вот-вот должен был привезти курьер из Сан-Франциско.
— Так-то, полковник, так-то, красотки, — услышал я его слова. — Прямо скажу, жалко, конечно, покидать вас, но служба — она служба, не так ли? Если индейцы не сковырнут меня…
— Тебя, Сим? Возьмешь тебя голыми руками! — восторженно кричал один из его приятелей.
— Скажешь тоже, — скромничал Сим, хотя хвастливый огонек так и сверкал в его беспокойных глазах. — Эти бестии уже пытались раз-другой добраться до Сима Грайндрода, да только узнали, что об такой орешек зубы обломаешь. Если уж парень родом из Кентукки, а там у нас народ крепкий, так не больно-то легко с него скальп содрать… К вашим услугам, сударь!
Взгляд его остановился на мне.
— Сим! — завопил лошадник. — Этот джентльмен собирается пересечь прерии в одиночку, будто по Бродвею прогуляться. Что ты скажешь на это?
Вокруг захохотали. Сим с притворным почтением снял шляпу.
— Ого-го! — воскликнул он. — А пороху-то сколько у этих городских франтов! А змеи, мистер, это вам что? Да и удобств там для благородной публики не припасли. Гляди, лошадь у вас угонят или койоты ее задерут, а сами заблудитесь да помрете без обеда, если только не наскочите на индейцев. А уж если наскочите — помяни, господи, царя Давида!..
Многие сочли бы это за явную насмешку, но я слишком хорошо знал характер американцев, чтобы рассердиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47