Но жалость все ж превозмогла испуг,Нашлась работа для умелых рукЛюбой из них. Кто старше и мудрей –Тем поручалось дело посложней,С которым прочим справиться невмочь.Анжела, все душой стремясь помочь,Покамест так неопытна была,Что тяжких ран лечить и не могла,Засим и был ей под опеку данМладой боец с легчайшею из ран.И день за днем без отдыха онаСидела с ним. Стояла тишина,Лишь слышался страдальца тихий стонИль голос девушки. Но вот очнулся он,Открыл глаза, вздохнул – и с неких порПошел меж ними тихий разговор.Чтоб от страданий юношу отвлечь,Сестра Анжела заводила речьО тех святых, кто смертию снискатьСумел на небе Божью благодать.Казалось, хитрость возымела толк,И вскоре ропот жалобный умолк.Тогда, успехом воодушевясь,Она ему расписывать взяласьУбранство церкви в Пасху и хорал,Что под немыми сводами звучал.Как в Рождество украшен был алтарь:Сошлись к пещере и пастух, и царь,Все в белых ризах, старцев череда,И в вышине сияет им Звезда.И как Мадонну славили, и какВ тот день природа всем явила знак,Что Божью Деву благодарно чтит:Когда, покинув с пеньем скромный скитИ ввысь хоругви к небесам воздев,Процессия вошла под свод дерев,Цветы и лепестки со всех ветвей,Ковром дорогу вдруг устлали ей.А рыцарь слушал девушку, но вотОн описал Анжеле в свой чередТурниры, поединки и балы,И дамам расточал он похвалы.Сперва она не верила. УжельМог мир, что был неведом ей досель,Быть так прекрасен? И ужель таятПогибель сны, прельщающие взгляд?Она перекрестилась, но опятьБыла готова трепетно вниматьСловам, что воспевали вновь и вновьЧудесный мир, где властвует любовь.Расправь крыла, о ангел, поспешиСпасти покой доверчивой души!Увы! Шли дни. В молитвах и трудахМонахини не знали о силках,Что их голубку жаждут уловитьИ с истинной дороги совратить,Ведь, скромного достоинства полна,Казалась той же, что всегда, она.Все той же? Нет! Увы, с недавних порОна не к Богу обращала взор.И как-то ночью монастырь уснул,Ворота отворились… Кто скользнулВсе дальше, прочь по ласковой траве,В сиянье лунном? Быстрых тени двеМелькнули и пропали без следа,Лишь тихо билась о песок вода,О чем-то ветер средь холмов вздыхалИ ветками боярышник качал. Ах, надо ль говорить, как краток сон?Хоть сладок, но недолговечен он.Ах, надо ль говорить, что годы слезСобой сменяют час блаженных грез?Богатство, роскошь, коим равных нет –Но все мрачнее тень, что застит свет…Средь суеты и шума праздных днейРаскаяния голос все слышней!Анжела вдруг очнулась ото сна,С глаз ослепленных спала пелена,Ей довелось познать в чужом краю,На что она сгубила жизнь свою,Тот призрак, что манил и вмиг исчез,Земную тьму, на кою свет небесОна сменяла! Но увы, теперьКто бы открыл перед беглянкой дверь? Так годы шли; ту, чья стезя – порок,И в селах не пускали на порог,Адамы, вздрогнув, отвращали взгляд,Страшась запачкать душу и наряд.Но вот однажды, сердце подчинив,Проснулась в ней тоска, святой порывЕще хоть раз увидеть те места,Где красоту венчала чистота,Пройти знакомой тропкой наяву,Под мирным кровом преклонить главу,Обитель детства только раз узреть,Взглянуть на милый дом – и умереть!Измучена, раскаянья полна,Неведомою силою онаВлеклась вперед; все дальше, все скорей,Просила подаянье у дверей,Изнемогая, в холод и в жару,Брела; но вот однажды, поутру,Едва поля позолотил восход,Блеснула синева безбрежных вод;Средь пенного боярышника скрыт,Белел, как прежде, безмятежный скит.Но вспомнят ли беглянку? Нет, о нет!В лице погас неизъяснимый светМладой души, познавшей благодать;Послушницу Анжелу не узнать!Она – к порогу. Колокольный гулПронзил ей сердце и к земле пригнул.И та, в ком слез давно иссяк родник,Рыданий не сдержала в этот миг.Ужели смерть? Волной нахлынул страх,Дыхание застыло на устах…Припав к решетке кованых ворот,Она молиться принялась. Но вотДонесся звук шагов издалека,Заслонку отодвинула рука;Сочувствия и жалости полна,Привратница взглянула из окнаИ обратилась к нищенке. «Открой, –Взмолилась та, – о, сжалься, успокойОтчаянье измученной души!Впусти меня, дай умереть в тиши!»Утешив гостью, за ключом сестраУшла и скрылась в глубине двора.Та, глядя вслед, приподнялась с земли;Неясный звук шагов затих вдали…Но что за глас нарушил тишину,Затронув в сердце тайную струну?Она всмотрелась: перед ней возникИз мглы небытия знакомый лик –Она сама! Отроковица? Нет,Не дева, преступившая обет,Но схимница – мудра, кротка, нежна:Такой с годами стала бы она!Анжела не сводила взгляда: вдругОделись в золото и лес, и луг:Фигура, ослепительно-светла,Сменила схимницу: вокруг челаЛучился нимб, а милосердный ликСиял приветно. Не сдержавши крик,Анжела руки к ней простерла: «ДочьК тебе взывает и молит помочь, –Заступница скорбящих, светоч дня,О Богородица – спаси меня!»И слышит: «Горечь прошлого забудь.Вернись домой, дитя: окончен путь!Про твой побег не ведают друзья:Сестру Анжелу заменила я –Молилась, пела, шла сбирать цветы, –Чтобы теперь смогла вернуться ты!Хоть все добры здесь, милости людскойПределы есть: но выше – Всеблагой!Прощение людей – благая весть,Но в ней оттенок снисхожденья есть,Так сколь же сладостней прощает Тот,Кто этот дар к твоим ногам кладет,Моля принять. Не люди – только БогВ прощенье дарит славу – не упрек!Пришла привратница – но без следаИсчезла нищенка – зачем, куда?Напрасно проискали там и тутБродяжку, вымолившую приют:Одна Анжела вышла из лесовВ убранстве белоснежных лепестков. С тех самых пор не проходило дня,Чтобы, свою медлительность кляня,Привратница молитвы не прочлаЗа душу нищенки, прося от злаЗаблудшую сестру хранить в пути,И завершала: «Бог ее прости!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50