ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Ну, ну, Рик, не хмурьтесь!
– Вы ко мне слишком жестоки, сэр, – проговорил Ричард. – И мне это больно, особенно потому, что во всех прочих отношениях вы всегда были так снисходительны и сделали мне столько добра, что я ввек за него не отплачу. Без вас я никогда бы не мог найти правильный путь, сэр.
– Ладно, ладно! – сказал мистер Джарндис. – Но я хочу, чтобы вы стали на еще более правильный путь. Я хочу, чтобы вы нашли правильный путь в самом себе.
– Надеюсь, вы извините меня, сэр, – возразил Ричард с жаром, но все-таки почтительно, – если я скажу, что считаю себя наилучшим судьей во всем, что касается меня самого.
– Надеюсь, вы извините меня, дорогой Рик, – ласково проговорил опекун веселым и добродушным тоном, – если я скажу, что для вас это вполне естественно; но я иного мнения. Я обязан исполнить свой долг, Рик, а не то вы перестанете меня уважать, когда остынете; я же хотел бы, чтобы вы всегда меня уважали – и когда вы в пылу и когда остываете.
Ада так побледнела, что опекун заставил ее сесть в свое кресло – то, в котором он обычно читал, – и сам сел рядом с нею.
– Пустяки, дорогая моя, все это пустяки, – сказал он. – Просто у нас с Ричардом произошла размолвка, какие бывают и у близких друзей, и мы должны сказать об этом вам, потому что именно вы послужили ее причиной. Ну вот, вас уже пугает то, что вам придется услышать.
– Вовсе нет, кузен Джон, – возразила Ада с улыбкой, – если, конечно, это исходит от вас.
– Благодарю вас, дорогая. Уделите мне минутку внимания, выслушайте меня спокойно и в это время не смотрите на Ричарда. И вы тоже, Хозяюшка. Дорогая моя девочка, – продолжал он, прикрыв ладонью руку Ады, лежавшую на подлокотнике кресла, – вы помните, о чем говорили мы четверо, когда наша Хлопотунья рассказала мне об одной маленькой любовной истории?
– Ричард и я, мы никогда не забудем, как добры вы были к нам в тот день, кузен Джон.
– Я никогда не забуду этого, – подтвердил Ричард.
– И я не забуду, – повторила Ада.
– Тем легче мне сейчас высказать то, что я должен сказать, и тем легче нам столковаться, – отозвался опекун, лицо которого как бы излучало всю нежность и благородство его сердца. – Ада, пташка моя, вам следует знать, что теперь Ричард избрал себе специальность в последний раз. Все деньги, какие у него еще остались, уйдут на экипировку. Он растратил свое состояние и отныне привязан к дереву, которое посадил сам.
– Я действительно растратил свое теперешнее состояние, что, впрочем, меня ничуть не огорчает. Но то, что у меня осталось, сэр, – сказал Ричард, – это далеко не все, что я имею.
– Рик, Рик! – в ужасе воскликнул опекун изменившимся голосом и взмахнул руками, словно собираясь зажать себе уши. – Ради бога, не возлагайте никаких надежд и ожиданий на это родовое проклятие! Что бы вы ни делали в жизни, не бросайте и мимолетного взгляда на тот страшный призрак, который преследует нас уже столько лет. Лучше брать в долг, лучше просить подаяние, лучше умереть!
Все мы были потрясены страстностью, с какой он произнес эти слова. Ричард закусил губу и, затаив дыхание, смотрел на меня так, словно понимал, как важно для него предостережение опекуна, и знал, что я тоже это понимаю.
– Милая моя Ада, – сказал мистер Джарндис, успокоившись, – свой совет я высказал слишком резко; но ведь я живу в Холодном доме, и чего только я в нем не перевидал! Впрочем, об этом ни слова больше. Все средства, какими Ричард располагал, чтобы начать свой жизненный путь, теперь поставлены на карту. Я советую ему и вам, ради его же блага и ради вашего, решить перед разлукой, что вы ничем друг с другом не связаны. Пойду дальше. Буду говорить напрямик с вами обоими. Вы ничего не хотели скрывать от меня; и я тоже хочу говорить с вами откровенно. Я прошу вас считать, что пока вас больше не связывают никакие узы, кроме родственных.
– Лучше сразу сказать, сэр, – возразил Ричард, – что вы совершенно лишили меня своего доверия и советуете Аде поступить так же.
– Лучше не говорить этого, Рик, потому что это неправда.
– Вы считаете, что я плохо начал, сэр, – упирался Ричард. – Да, начал я плохо.
– О том, как вам, по-моему, надо было начать и как продолжать, я говорил, когда мы в последний раз беседовали с вами, – сказал мистер Джарндис сердечным и ободряющим тоном. – Пока что вы ничего не начали, но всему свое время, и ваше еще не упущено… вернее, оно наступило теперь. Так начните же как следует! Вы оба еще очень молоды, милые мои, и вы в родстве друг с другом, но пока вы только родственники. Если же вас свяжут и более крепкие узы, то лишь тогда, Рик, когда вы для этого поработаете, не раньше.
– Вы ко мне слишком жестоки, сэр, – сказал Ричард, – не ждал я от вас такой жестокости.
– Милый мой мальчик, я еще более жесток к самому себе, когда огорчаю вас, – возразил мистер Джарндис. – Ваше лекарство в ваших руках. Ада, Рику будет лучше, если он вновь сделается свободным, если его перестанет связывать ваша ранняя помолвка. Рик, для Ады это будет лучше, гораздо лучше, – в этом ваш долг перед нею. Ну, решайтесь! Пусть каждый из вас поступит так, чтобы не ему самому, а другому было лучше.
– Но почему же это лучше, сэр? – мгновенно откликнулся Ричард. – Когда мы открылись вам, вы не считали, что «так лучше». Тогда вы говорили другое.
– С тех пор я узнал кое-что новое. Я не обвиняю вас, Рик, но с тех пор я узнал кое-что новое.
– Очевидно, насчет меня, сэр?
– Что ж, пожалуй; вернее, насчет вас обоих, – ласково ответил мистер Джарндис. – Для вас еще не настала пора взаимных обещаний. Все это пока преждевременно, и я не имею права дать согласие на вашу помолвку. Решайтесь же, мои юные друзья, решайтесь и начинайте сызнова!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375
– Вы ко мне слишком жестоки, сэр, – проговорил Ричард. – И мне это больно, особенно потому, что во всех прочих отношениях вы всегда были так снисходительны и сделали мне столько добра, что я ввек за него не отплачу. Без вас я никогда бы не мог найти правильный путь, сэр.
– Ладно, ладно! – сказал мистер Джарндис. – Но я хочу, чтобы вы стали на еще более правильный путь. Я хочу, чтобы вы нашли правильный путь в самом себе.
– Надеюсь, вы извините меня, сэр, – возразил Ричард с жаром, но все-таки почтительно, – если я скажу, что считаю себя наилучшим судьей во всем, что касается меня самого.
– Надеюсь, вы извините меня, дорогой Рик, – ласково проговорил опекун веселым и добродушным тоном, – если я скажу, что для вас это вполне естественно; но я иного мнения. Я обязан исполнить свой долг, Рик, а не то вы перестанете меня уважать, когда остынете; я же хотел бы, чтобы вы всегда меня уважали – и когда вы в пылу и когда остываете.
Ада так побледнела, что опекун заставил ее сесть в свое кресло – то, в котором он обычно читал, – и сам сел рядом с нею.
– Пустяки, дорогая моя, все это пустяки, – сказал он. – Просто у нас с Ричардом произошла размолвка, какие бывают и у близких друзей, и мы должны сказать об этом вам, потому что именно вы послужили ее причиной. Ну вот, вас уже пугает то, что вам придется услышать.
– Вовсе нет, кузен Джон, – возразила Ада с улыбкой, – если, конечно, это исходит от вас.
– Благодарю вас, дорогая. Уделите мне минутку внимания, выслушайте меня спокойно и в это время не смотрите на Ричарда. И вы тоже, Хозяюшка. Дорогая моя девочка, – продолжал он, прикрыв ладонью руку Ады, лежавшую на подлокотнике кресла, – вы помните, о чем говорили мы четверо, когда наша Хлопотунья рассказала мне об одной маленькой любовной истории?
– Ричард и я, мы никогда не забудем, как добры вы были к нам в тот день, кузен Джон.
– Я никогда не забуду этого, – подтвердил Ричард.
– И я не забуду, – повторила Ада.
– Тем легче мне сейчас высказать то, что я должен сказать, и тем легче нам столковаться, – отозвался опекун, лицо которого как бы излучало всю нежность и благородство его сердца. – Ада, пташка моя, вам следует знать, что теперь Ричард избрал себе специальность в последний раз. Все деньги, какие у него еще остались, уйдут на экипировку. Он растратил свое состояние и отныне привязан к дереву, которое посадил сам.
– Я действительно растратил свое теперешнее состояние, что, впрочем, меня ничуть не огорчает. Но то, что у меня осталось, сэр, – сказал Ричард, – это далеко не все, что я имею.
– Рик, Рик! – в ужасе воскликнул опекун изменившимся голосом и взмахнул руками, словно собираясь зажать себе уши. – Ради бога, не возлагайте никаких надежд и ожиданий на это родовое проклятие! Что бы вы ни делали в жизни, не бросайте и мимолетного взгляда на тот страшный призрак, который преследует нас уже столько лет. Лучше брать в долг, лучше просить подаяние, лучше умереть!
Все мы были потрясены страстностью, с какой он произнес эти слова. Ричард закусил губу и, затаив дыхание, смотрел на меня так, словно понимал, как важно для него предостережение опекуна, и знал, что я тоже это понимаю.
– Милая моя Ада, – сказал мистер Джарндис, успокоившись, – свой совет я высказал слишком резко; но ведь я живу в Холодном доме, и чего только я в нем не перевидал! Впрочем, об этом ни слова больше. Все средства, какими Ричард располагал, чтобы начать свой жизненный путь, теперь поставлены на карту. Я советую ему и вам, ради его же блага и ради вашего, решить перед разлукой, что вы ничем друг с другом не связаны. Пойду дальше. Буду говорить напрямик с вами обоими. Вы ничего не хотели скрывать от меня; и я тоже хочу говорить с вами откровенно. Я прошу вас считать, что пока вас больше не связывают никакие узы, кроме родственных.
– Лучше сразу сказать, сэр, – возразил Ричард, – что вы совершенно лишили меня своего доверия и советуете Аде поступить так же.
– Лучше не говорить этого, Рик, потому что это неправда.
– Вы считаете, что я плохо начал, сэр, – упирался Ричард. – Да, начал я плохо.
– О том, как вам, по-моему, надо было начать и как продолжать, я говорил, когда мы в последний раз беседовали с вами, – сказал мистер Джарндис сердечным и ободряющим тоном. – Пока что вы ничего не начали, но всему свое время, и ваше еще не упущено… вернее, оно наступило теперь. Так начните же как следует! Вы оба еще очень молоды, милые мои, и вы в родстве друг с другом, но пока вы только родственники. Если же вас свяжут и более крепкие узы, то лишь тогда, Рик, когда вы для этого поработаете, не раньше.
– Вы ко мне слишком жестоки, сэр, – сказал Ричард, – не ждал я от вас такой жестокости.
– Милый мой мальчик, я еще более жесток к самому себе, когда огорчаю вас, – возразил мистер Джарндис. – Ваше лекарство в ваших руках. Ада, Рику будет лучше, если он вновь сделается свободным, если его перестанет связывать ваша ранняя помолвка. Рик, для Ады это будет лучше, гораздо лучше, – в этом ваш долг перед нею. Ну, решайтесь! Пусть каждый из вас поступит так, чтобы не ему самому, а другому было лучше.
– Но почему же это лучше, сэр? – мгновенно откликнулся Ричард. – Когда мы открылись вам, вы не считали, что «так лучше». Тогда вы говорили другое.
– С тех пор я узнал кое-что новое. Я не обвиняю вас, Рик, но с тех пор я узнал кое-что новое.
– Очевидно, насчет меня, сэр?
– Что ж, пожалуй; вернее, насчет вас обоих, – ласково ответил мистер Джарндис. – Для вас еще не настала пора взаимных обещаний. Все это пока преждевременно, и я не имею права дать согласие на вашу помолвку. Решайтесь же, мои юные друзья, решайтесь и начинайте сызнова!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375