- Если можно, ножку. Я не понял, что вы сказали насчет морфия?
- Теперь уже небезопасно останавливаться. Это уж точно. Пожалуй, мне
вообще не следовало бы начинать давать его. Все получилось совсем не так,
как я рассчитывал, уверяю вас... А теперь... Даже страшно подумать, что
случится, если я перестану давать ему морфий. Он называет его своей
"едой". Я посмотрел в словаре. У него будет ужасная ломка, отвыкание,
знаете ли. Это просто страшно. Он может уничтожить весь мир, я серьезно
вам говорю. Так на его камне и написано. Вы только подумайте: он построил
этот замок всего за одну ночь, и весь этот лес, и волков. И все за
одну-единственную ночь. Мне давно интересно, глушит ли он сигнал
телевизора вне этой долины. Даже не хочется думать, что он устроит, если
вывести его из себя. Хватит, или еще кусочек грудки?
- Спасибо, хватит, - сказал Джеффри.
Фарбелоу был один из тех людей, которые не могут одновременно и
говорить, и что-то делать. В итоге тарелка Джеффри наполнялась понемногу в
промежутках между предложениями. Не переставая болтать, старичок положил
себе несколько кусочков грудки и пару устриц. А потом начал беспокоиться о
том, кто что будет пить.
- Боже ты мой! - воскликнул он, - что бы сказала моя покойная жена,
услышав, как я советую Салли выпить вина! Она была оплотом общества
трезвенников в Абергавени. Знаете, у меня в Абергавени была маленькая
аптека. Потому-то все так и получилось... Как аптекарь, я не могу
посоветовать вам пить местную воду, и хотя на столе есть и мед, и эль, мне
лично они ударяют в голову почище вина. Надеюсь только, вы постараетесь
пить умеренно.
Цыпленок, хоть и холодный, оказался восхитительно вкусным. Джеффри
съел все, что лежало у него на тарелке, и все равно остался голодным. Он
положил себе добавку - несколько маленьких отбивных с большого подноса,
которые, в отличие от водорослей, было очень удобно есть руками. Его нож
был острым, как бритва, с рукояткой из кости, отделанной серебром.
Тарелка, похоже, была золотая, как и кубок, из которого он пил вкусное и
очень сладкое вино. И все это время мистер Фарбелоу говорил без перерыва -
сперва ссылаясь на загадочного "некто", кто построил эту башню и
приготовил пир; потом, когда он несколько раз осушил свой кубок, о своей
жизни в Абергавени, и о чудесном путешествии вместе с женой летом 1959
года в Коста Браво. Своего цыпленка он доел очень не скоро. Наконец он
отодвинул тарелку, достал с другого конца стола чистую и показал ножом на
гигантский торт, выпеченный в виде замка с маленькими кремовыми
солдатиками, марширующими по его стенам.
- Если любите сладкое, то можете попробовать кусочек... хотя, никогда
не знаешь, что окажется внутри. Или возьмите лесной земляники - она вон в
той чаше, за фаршированным павлином. Ах, великолепно! И немного свежих
сливок. Сахара тут, разумеется, нет. А теперь вы должны рассказать мне о
себе. А то я, похоже, не даю вам даже слова сказать...
Джеффри очень опасался этого момента. Кто знает, как сенешаль
отнесется к подопечным бродячего лекаря? Вдруг он задерет нос и прогонит
их прочь? А может, на аптекаря из Абергавени подействует магия профессии
врача?
- Честно говоря, - сказал мальчик, - нам и рассказывать-то особенно
нечего. Мы сироты, и ехали на север вместе с нашим опекуном. Он лекарь и
торопился принять роды у жены какого-то важного господина. Он сказал нам,
где мы с ним должны встретиться, но мы сбились с пути, а когда услышали в
лесу, как воют волки, прибежали сюда.
- Ну и дела, - покачал головой Фарбелоу. - Ваш опекун, наверное,
очень волнуется.
- Мне наш опекун вовсе не нравится, - мрачно заявила Салли со ртом,
полным земляники. - Я думаю, он даже обрадуется, если нас съедят волки.
- Ну, Салли, он же так много для нас сделал, - упрекнул ее Джеффри,
надеясь, что никто не решит, будто он и в самом деле так думает.
- Ты же сам говорил, что ему смерть как не терпится прибрать к рукам
наши земли. Бьюсь об заклад, он даже и не пытался нас искать.
- Что это еще за лекарь? - удивился Фарбелоу.
- Ну, врач.
- Вы хотите сказать, - воскликнул старичок, - что это, - и он обвел
рукой окружающее, - не только в нашей долине? И в других местах тоже?
- Ну, конечно, - заверил его Джеффри. - По всей Англии. Разве вы не
знаете?
- Я мог только гадать, - покачал головой Фарбелоу, - но, разумеется,
я не мог пойти и посмотреть. И как же так вышло, что этот доктор стал
вашим опекуном?
- Он был другом отца, - пояснил Джеффри, - и когда папа умер, он
оставил нас на его попечение. И теперь мы вынуждены вместе с ним мотаться
по всей стране, а он обращается с нами, как со своими слугами. Мне,
наверно, не следовало этого говорить...
- Но это правда, - сказала Салли.
- Бедные вы мои, - пожалел ребят Фарбелоу. - Я даже не знаю, как
лучше сделать. Честное слово, не знаю. Может, вам стоит немного пожить
здесь? Составите мне компанию... Я уверен, что он не будет возражать. А
после всех этих лет мне так приятно будет хоть с кем-нибудь поговорить.
- Вы очень любезны, сэр, - поблагодарил его Джеффри, - мне кажется,
нас бы это очень устроило. Надеюсь, мы сможем вам чем-нибудь помочь.
Только я не знаю, чем...
- Я, - сказала Салли, - знаю латынь.
"Боже ты мой! - подумал Джеффри. - Сейчас она все испортит! А дела
шли так хорошо... Она устала, выпила слишком много вина, и теперь ляпнула,
не подумав... Он же мигом выведет ее на чистую воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50