Трушкин озабоченно нахмурился и… решил сходить в туалет. При этом Славка совершенно не подозревал, что повторяет Лехин маршрут.
Цыпа возник перед ним, как из-под земли:
— Ремонт, блин! Куда намылился?
— Что? — Трушкин бросил растерянный взгляд. — Какой ремонт?
Цыпа скривился. Уже четверых он отправил в другой конец коридора — этот дохляк был пятым. Достали!
— Вали отсюда, — сказал Цыпа. — Шевели копытами, дохляк… А то — как хочешь, — Толик вдруг нервно хихикнул и посторонился, — заходи, составишь компанию Моченому…
Трушкин вытаращил глаза и мигом все понял.
Примерно с секунду можно было наблюдать, как возле мужского туалета, что был недалеко от кабинета географии, стояли друг против друга Трушкин и Цыпа — оба щуплые и маленькие, с горящими глазами и сжатыми кулаками, готовые броситься в бой…
Через секунду Трушкин вздохнул и расслабился. Он что, самоубийца? За плечами Цыпы маячил зловещий образ Кренделя…
А Леха? Его там метелят, в закрытом помещении, одного. Он, наверное, ждет подмоги…
Но шум школьного коридора заглушал все звуки, которые могли донестись из туалета.
— Ну? — сказал Цыпа.
Славка потоптался на месте, а потом втянул голову в плечи и — пошел по коридору прочь от крендельского прихлебателя. Быстрее, быстрее..
— Слабак, — донеслось вслед. Трушкин не стал оборачиваться.
— Трушкин! Тру-ушкин!
Нет, ему сегодня решительно не везло — это была Маргарита Игоревна. А все потому, что Славка проходил мимо учительской, расположенной в таком неудачном месте, что все дороги вели мимо нее.
— Трушкин, не делай вид, что тебя это не касается, — протрубила классная.
Славка скорчил самую страдальческую гримасу, на которую был способен, и остановился.
Но, обернувшись, Славка мужественно улыбнулся.
Классная стояла в дверях учительской, опираясь рукой о косяк.
— Глобусы, Трушкин, — приятным (излишне приятным!) басом произнесла Маргарита Игоревна. — Глобусы… Хорошо, что я тебя встретила, пойдем, это нужно для урока. — И она скрылась в учительской.
Трушкин, проклиная все на свете, влетел в учительскую. Он не смел ослушаться — те два года, которые Маргарита Игоревна преподавала в их классе географию и была классной руководительницей, ясно напоминали Славке, что этого лучше не делать…
Он охватил руками два глобуса, прижал к себе и помчался в класс.
Маргарита Игоревна что-то хотела сказать ему вслед, но Трушкин не стал слушать.
Достали сегодня его все! Сначала Цыпа, а вот теперь — классная.
А что, если сказать ей о Лехе? О том, что сейчас, в эти самые минуты, происходит в туалете? Но Трушкин не решился заложить Кренделя.
…Он взгромоздил глобусы на учительский стол и рванул к двери. Сразу за порогом опять налетел на классную — та, оказывается, шла следом, а в руках у нее были еще целых три глобуса.
— Трушкин, стой, — сказала Маргарита Игоревна, тяжело переводя дух. — Трушкин! Нужно сходить еще раз! Еще шесть штук.
Славка слабо застонал… Но тут же внутри его поднялась ужасная волна, готовая смести все на своем пути. Волна протеста.
Замирая от страха и решимости, он крикнул:
— Нет, Марь-Игоревна! Извините! — и, сжав зубы, побежал по коридору, чувствуя себя так, словно только что поднял огромное восстание.
— Трушкин! Тру-ушки-ин! — неслось вслед.
Славка не останавливался. Перед ним стояла ясная цель — туалет. До этой цели еще нужно было добежать, а коридор был таким длинным…
Пораженная Маргарита Игоревна несколько секунд пребывала в полной растерянности: это что же, ее перестают слушаться?
Географичка в ярости влетела в класс, поставила глобусы и оглядела жующих.
— Ты, ты, ты и… ты! — палец указал на четырех пацанов. Подумав, Маргарита Игоревна к четырем добавила еще пятерых. «Да они у меня вдвоем каждый глобус нести будут…»
Вслед за толпой мобилизованных она вышла из класса, и тут ей на глаза попался Цыпа, который, как показалось Маргарите Игоревне, околачивался без дела.
Ну и что, если он из другого класса?
— Цыпкин, — мягко позвала училка. — Иди-ка сюда, дорогой. Иди, хороший.
Цыпа мгновенно обмяк, будто из него выпустили воздух. На ватных ногах он отправился помогать грозной географичке, которая вела уроки и у них в классе.
Едва вся компания во главе с Маргаритой Игоревной скрылась в учительской, из туалета в дальнем конце коридора вышел Славка Трушкин. Посмотрев в другой конец коридора, Славка страшно удивился. Цыпы на посту не было.
Цыпы нет, значит, и в туалете уже никого нет, подумал Славка и побежал, радостный, в класс, чтобы встретить там Королькова и толком расспросить, что же с Лехой произошло.
По пути Славку застал звонок.
В классе Королькова не оказалось. Трушкин развернулся, стоя на пороге. Проклятье! С одной стороны к нему приближалась Маргарита Игоревна, за которой следовала целая процессия с глобусами. С другой стороны…
БАБАХ! Недавно охраняемая дверь распахнулась, как выстрелила, как будто по ней с внутренней стороны хорошенько вмазали человек пять каратистов.
Наружу выскочил Блэкмор с ошеломленной физиономией — и уставился на Славку.
— Это что такое? — совсем близко раздался голос Маргариты Игоревны. — Трушкин, Дроздовский… По местам!
Славка уныло побрел к своей парте.
В классе стало шумно: зашли все те, кто участвовал в переносе глобусов, почти весь мальчишеский контингент 8-го «Б». Под шумок возникли и Блэкмор с Кренделем.
Трушкин заметил, как хмурый Крендель, проходя мимо, поднял рукав чем-то заляпанной джинсовки и отер свою мокрую физиономию.
Все расселись. Начался урок. Глобусы теснились на учительском столе и на первой парте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52