Она давно уже занимается такими гадостями. С третьего класса. Надо заманить её в большую перемену в пустой класс. Ты встанешь у дверей, а я зайду и хорошенько поговорю с ней. Ладно?»
Пыжик, прочитав записку, взглянул на меня и помотал недовольно головой, потом быстро написал что-то и передал мне.
Я прочитала:
«Если это Лийка, – имею другой план. После урока нам всем отважным (зачёркнуто) пятерым надо собраться. Предупреди Марго и Нину. Павликовой я сказал. Сбор на большой лестнице».
Я показала записку Марго. Она вздохнула так, будто в груди у неё скопились все ураганы, тайфуны, самумы и штормы.
– Пыжик теперь очень расстроится! – сказала она. – Пыжику это всех неприятнее.
Вот глупости какие! Почему же один Пыжик будет переживать? А я? А Валя? А Нина?
Ну, конечно, нам было сейчас не до зоологии. Я еле-еле дождалась конца урока, а как только услышала звонок, сунула учебник в парту и, кивнув Пыжику, побежала к большой лестнице.
Пожалуй, это самое удобное место для совещаний. Особенно в большую перемену, потому что орут и визжат здесь так, что можно спокойно обсудить любое дело и никто не услышит ни слова. Все секреты тут тоже очень удобно передавать.
Я прибежала к лестнице.
С визгом, хохотом и свистом, толкая и обгоняя друг друга, мчались мальчишки. Первоклашки скатывались, визжа от восторга, по перилам, не забывая, однако, зорко поглядывать по сторонам (а вдруг появится учитель?). Стайка крошечных безобразников бежала за маленькой девочкой и хором квакала:
– Ква, ква!
Толстенький, румяный первоклассник, задыхаясь, тащил на спине ещё более толстого мальчишку. Наверное, они поспорили о чём-то и проигравший везёт в школьный буфет «на верблюдах» выигравшего пари.
– Вот устрица! – усмехнулась я. А давно ли я сама была такой же глупышкой?
Не прошло и минуты, как подошёл Пыжик и сказал:
– Я всё понял, но… давай не будем… с пустым классом… Во-первых, она пожалуется, и тогда у нас начнутся неприятности. А во-вторых, будем честно бороться. Будем бить её тем же, чем она стукнула нас. Стихами!
Я объяснила ему, что Лийку стихами не воспитаешь, а если расцарапать ей нос, она больше не станет писать гадости. Но тут подошла Нина и сказала:
– При чём здесь Лийка? Ребята просто поручили ей выступить со стихами. И только. Все знают, что Лийка пишет стихи и что они получаются у неё не плохо. И, кроме того, ведь это же почти всё правда.
– Почти! – задумчиво повторил Пыжик. – Она записала почти правду. Ну вот и мы напишем о ней почти правду. Писать, так уж всем писать. Давайте подумаем, какую же о ней сочинить почти правду?
– А вот какую! – сказала я. – Она финтифлюшка и воображала. Она сказала Лене Бесалаевой, будто в неё влюблены восемь семиклассников и все они так и ходят за ней по пятам.
– А это правда? – спросил Пыжик.
– Смешно! Какая же правда? – возмутилась я. – Ну, кто, подумай сам, может влюбиться в Лийку? Она увидела в кино, как там влюбляются, и завоображала о себе.
– Не говори! – остановила меня Нина. – Это всё-таки почти настоящая правда! Семиклассники действительно ходят встречать Лийку. И на катке катаются с ней. Но почему катаются, – вот это уже вопрос!
– Почему?
– Потому что её мама приглашает Лийкиных друзей каждое лето на дачу. А там у них моторная лодка, разные игры. Ребята говорят, на даче Лийки веселее, чем в пионерском лагере.
– Тогда понятно, – сказала я. – Тогда, конечно, можно и на катке с ней кататься, если летом… моторная лодка и вообще.
– Ладно, – сказал Пыжик, – что-нибудь сочиним! Я берусь написать стихи. Но хорошо сделать ещё и карикатуру. Кто из нас рисует?
Лучше всех не только среди пятерых отважных, но и во всём классе рисует, конечно, Марго. Её рисунки посылали даже на выставку детских рисунков в Индию, когда она училась ещё в третьем классе в сельской школе.
– Марго, нарисуешь? – спросил Пыжик.
– Ой, не знаю… А вдруг не получится? Вдруг не похоже?
– Ну, и что? Главное, чтоб посмешнее было! Она смеётся, и мы посмеёмся… Но что напишем – вот вопрос! О чём?
– Она же хвастунья, – напомнила я. – Хвастается своей «Волгой», хвастает, что ей покупают дорогие платья и чуть ли не котиковое манто, что её папа самый ответственный папа. Прожужжала всем уши о собственной даче, о курортах, где она бывает с мамой… Мировая хвастунья! Хорошо бы песню сочинить про неё.
– А музыка? – спросил Пыжик.
– Я бы подобрала что-нибудь, – сказала Нина Станцель. – Надо слова сначала написать. А может, сама сочиню музыку! У меня потом и разучить можно. У нас хорошее пианино.
Когда Пыжик узнал, что Нина играет на пианино и сочиняет музыку, он ужасно обрадовался.
– Напишем романс! – подскочил он и взъерошил на голове волосы. – Жестокий романс! Стихи напишу я сам.
Мотивчик Нина сделает, а потом все вместе споём в классе.
Жестокий романс мы сочиняли и разучивали больше недели, и, наконец, наступил день мести.
Перед уроком английского языка Пыжик вышел на середину класса, пригладил волосы и, подмигнув нам, сказал:
– Братцы-ленинградцы, у нас плохо развивается художественная самодеятельность. Отстаём мы, короче говоря. А вам известно ещё с первого класса, что отсталых бьют. Вот мы и подумали, чем дожидаться, пока нас побьют, будем сами биться за нашу самодеятельность. Ещё короче говоря, мы тут кое-что придумали.
– Короче! – закричали ребята.
Пыжик поднял руку:
– Внимание! Сейчас выступит ансамбль песни и пляски. Будет исполнен романс «Горе без ума».
И мы запели, приплясывая и лихо притопывая:
Ах, какое дивное авто
Я имею всем на удивленье.
Мама купит завтра мне манто,
Не манто, а умопомраченье.

Есть у папы должность в Кишкотресте,
А у мамы – личный шифоньер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90