– сказал Пыжик и сделал такие глаза, будто ему и самому стало страшно.
Валя стала читать:
– «Мы обречены! Всё пропало! Что будет с нами, мы ещё не знаем, но если вы хотите спасти нашу честь, вам нужно пойти в парк Победы только не в воскресенье…»
– Я больше не могу! – сказала Нина Станцель. – Это же кошмарная глупость! Кто-то дурачится, а мы помогаем ему одурачить нас! Предлагаю письмо порвать и пойти в кино!
Пыжик схватил Нину за руку и сказал, волнуясь:
– Слушай… Станцель… Так это ж интереснее кино… Ну, ты подумай сама: разве часто встречаются такие истории…
– Такие глупые истории, ты хочешь сказать?
– Неважно! Глупость – тоже нужная вещь. Если бы на свете не было глупых, как же ты узнала бы тогда, что ты ужасно вумная, как вутка? И давайте сразу договоримся: бросим мы это дело или выясним: кто, что, зачем, почему, для чего и отчего втянул нас в это дело. Читай, Павликова! Читай дальше! На чём ты остановилась?
– Я? – вскинула бровями Валя. – На этом и остановилась! На том, что спасти честь можно только не в воскресенье!
– Стой, стой! – закричал Пыжик. – Чего ты торопишься? Тут не мотогонки, тут серьёзное дело! У меня есть вопрос! Для всех один вопрос! Почему нельзя спасать честь в воскресенье? Думайте, братцы! Все думайте! И каждый про себя! Не вслух! А тот, кто не может думать, пусть выпьет воды или съест два – три яблока!
– А зачем думать? – удивилась Валя. – Думать нe надо! Слушайте! – И Валя продолжала чтение: – «И там постарайтесь никому не попадаться на глаза. Лучше всего пойти в будний день, когда народу в парке мало».
– Правильно! – кивнул Пыжик. – Я так и думал, что наша экспедиция должна быть тайной. Читай дальше!
– «Вам нужно, – продолжала Валя, – идти по аллеям парка курсом зюйд-норд-вест, потом повернуть на зюйд-норд и двигаться к павильону танцев…»
– Знаю! – стукнул Пыжик кулаком по столу. – Место вполне подходящее для преступлений.
Марго побледнела, будто её напудрили для спектакля, а глаза стали круглыми и большими, как пуговицы летнего пальто.
– Ой, – взвизгнула она, – умереть можно!
– Ничего, ничего! – ободряюще похлопал Пыжик по плечу Марго. – Пятеро смелых и отважных не такие ещё преступления могут открыть! Читай дальше!
– «Около павильона танцев, – продолжала читать письмо Валя, – встаньте спиною к Кузнецовской улице, отсчитайте в сторону мостика, что перекинут через канал, семнадцать шагов, но шагайте вдоль протоки, по самой кромке дамбы. Отмерив семнадцать шагов, остановитесь, внимательно посмотрите под ноги. Вы увидите небольшой холмик, а на нём-два ржавых гвоздя, положенные крестообразно друг на друга. Здесь начинайте копать. Если же вы при… Прощайте, прощайте… Привет и прощальный салют.
Нептун – гроза морей и четыре бороды».
Марго всплеснула руками. Глаза её так и загорелись. Ох, уж эта Марго! То испугалась, как зайчиха, то так и рвётся в героини.
– Пойду! Обязательно пойду! – заверещала она. – Ну, до чего же интересно! – И вдруг рассеянно поглядела на Пыжика. – Как вы думаете, Пыжик, – спросила она, – а это не разыгрывают нас? Уж очень что-то не так всё получается. Подозрительно. Может, кто-нибудь подстроил? Написал и послал. А потом придёт в парк, спрячется в кустах и – пожалуйста!
– Что пожалуйста?
– Очень даже просто – что! Возьмёт да сфотографирует, как мы ковыряемся в земле… Чтобы потом вся школа смеялась…
– Ты уж скажи прямей что трусишь! – рассердилась Нина.
– Я не трушу… Я только высказала предположение… Но я пойду… Пожалуйста… Как все, так и я! Только бы не посмеялись над нами.
Нина Станцель сказала:
– Ну, а если нас разыгрывают? Ну и что? Всё равно интересно. А насчёт смеха… Ну и пусть смеются. И мы посмеёмся. А тем, кто будет смеяться, скажем: мы сами знали, что это розыгрыш, но просто не хотели портить игры. И почему бы нам не посмеяться? Я недавно слушала по радио, что смех полезен для человека, он делает людей здоровыми, сохраняет старым молодость, а молодых превращает в радостных и счастливых. Да вы и сами, наверное, замечали: все здоровые люди всегда весёлые, а все больные вечно недовольны всем, на всех брюзжат, шипят и похожи на уксусную кислоту, а не на людей.
– Определенно! – одобрительно кивнул Пыжик. – Но тут дело идёт не о том, чтобы посмеяться, а чтобы спасти честь Нептуна и его бородатых матросов! Поклянёмся не отступать перед трудностями. Ура!
– Ура! – закричала Нина.
Она схватила его и закружила в вальсе. Они носились по комнате, всё опрокидывая. Нина напевала вполголоса о лёгком, пушистом снежке, о голубых мерцающих огнях, а я барабанила в такт вальса крышкой чайника и подсвистывала. Валя выводила мелодию вальса на гребёнке, обтянув её бумагой. И только Марго сидела нахохлившись, поглядывая с явным неодобрением на Нину, меня и Валю.
– Чего ты? – спросила я.
– Эта Нинка всегда лезет ко всем со своими танцами! – прошипела Марго, словно проколотый мяч.
Ox, ты дуреха!
Неужели она влюбилась в Пыжика?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
28 августа 1959 года
Вот и прошло оно, наше школьное лето.
Позади и спортивный лагерь, где было так весело, и моё смешное, немножко глупое детство.
Вчера мне стукнуло четырнадцать лет.
Где-то я слышала, что в этом возрасте ломается характер, человек тоже меняется весь, у него появляются другие желания, другие интересы, новые друзья и привязанности. Словом, меняется всё, всё и поэтому, наверное, такой возраст называют переломным и, кажется, чуть ли не опасным, потому что, по мнению взрослых, ломка характера всегда бывает болезненной.
Но вот я и не заметила даже, как вступила в опасный возраст и как меняется, незаметно для меня самой, мой характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90