Держу пари!
– Ещё новости! – фыркнула Валя. Она посмотрела так, как будто даже обиделась на меня.
– Тогда, – сказала я для смеха, – тогда не иначе, как Вовка Волнухин в тебя влюбился.
Глаза у Вали заблестели. На лице появилась довольная улыбка, но она повела плечом и сказала небрежно:
– Очень-то мне нужен он!
Но я видела, что моё предположение заинтересовало её; и, чтобы разыграть её, я стала уверять, что Вовка всё время посматривает на неё как-то особенно.
– Подумаешь, – презрительно скривила губы Валя. – Такой противный! – И, взглянув на меня исподлобья, спросила равнодушно: – А как он смотрит? Ты не заметила?
– Вот так! – вытаращила я глаза и тут, не выдержав, расхохоталась, потому что, как только я стала смотреть на неё вытаращенными глазами, она сразу же принялась изображать красавицу из заграничного фильма.
– Что ты ржёшь? – обиделась Валя.
– Да, что ты ржёшь, мой конь ретивый? – засмеялась я. – А конь и говорит: «А что прикажете делать? Плакать? Не умею!» Дурочка ты, дурочка! Тебя разыгрывают девчонки, а ты всерьёз принимаешь. Просто это для смеха написала Елагина.
Валя посмотрела злыми глазами:
– Заладила: Нинка, Нинка! А если хочешь знать, – я с Нинкой в ссоре, и уж мне-то она ни за что не станет писать. Ну, зачем ей писать такие записки? Скажи, зачем?
– Вот и я думаю: зачем? Но знаешь что, – я сегодня же проверю. Посмотрю её тетрадь по русскому… Вместе посмотрим! Ты увидишь, что букву «д» и букву «я» пишет так только она одна в классе.
– Да? – усмехнулась Валя. – А чьим почерком вот это написано? – И протянула пачку смятых записок, которую вытащила из кармана пальто.
– Ого! Что это?
– Читай!
Я прочитала восемь других записок. Написанные разными почерками, все они повторяли одну и ту же глупость. Хотя и по-разному. Еле сдерживаясь от смеха, я прочитала вслух самую глупую записку:
«Мы должны обязательно пожениться. Я совсем помираю от любви. Как ты на это смотришь?»
– Да, – спросила я, – в самом деле, как же ты на это смотришь? Тебе уже тринадцать лет. Ему, конечно, не больше. Вот вы и будете вместе просить у родителей деньги на кино и на каток. Просто замечательно.
– Глупости! – пробормотала Валя. Она прикусила губу, поправила шляпку и сказала устало: – Вообще-то в некоторых странах даже ещё раньше выходят замуж. В Индии, например. В Корее. В Японии. Я читала об этом в журнале «В защиту мира». Но ты думаешь, я собираюсь выходить замуж? Во-первых, это глупости! А во-вторых, папа ни за что не разрешит. Просто мне интересно узнать, кто это сходит с ума и чем это всё может кончиться? Вот что для меня интересно. Понимаешь?
– Поркой! – захохотала я. – Поркой кончится! Вот как узнает твой папа, он и тебя выпорет и того, кто пишет. Нет, нет! Не того! А тех, кто пишет! Неужели ты не видишь, что все записки написаны разными почерками?
Мы сели на скамейку и стали рассматривать внимательно каждую записку. Вдруг я сделала неожиданное открытие.
– Слушай! – закричала я от радости. – Да эти же записки написали ребята детдома. Посмотри внимательно на бумагу! Все на одной бумаге! На одинаковой! И на какой? Видишь? У кого в классе такие тетрадки – с фиолетовыми линейками? У ребят из детдома, да?
– Да! – растерянно кивнула Валя.
– А если да, тогда они и разыграли тебя.
– Но почему? – замигала ресницами Валя.
– Вот и я хотела бы это знать! Да! Почему?
– И за что? – развела руками Валя. – Что я им сделала?
– Ты ни с кем из них не поругалась?
– Н-нет! – неуверенно ответила Валя.
– Вспомни! Попробуй вспомнить!
Если Валя задела кого-нибудь из детдомовских ребят, тогда для меня всё ясно. Они же горою стоят друг за друга. И в этом нет ничего удивительного. У многих из них нет ни отцов, ни матерей, ни дедушек, ни бабушек. Они круглые сироты. Никто за них не вступится, не пожалеет, не приласкает. Ну, вот они и живут, как сечевики в Запорожской Сечи. Все за одного, один за всех. У них, конечно, есть воспитатели, есть шефы, которые устраивают им ёлку, возят на дачи, отмечают именины каждого подарками, заботятся о карманных деньгах, а билеты в кино, в театры и в цирк они получают гораздо чаще, чем мы, дети, имеющие родителей. Живут они, конечно, ничуть не хуже нас, только без семьи. Ну, вот они и организовались в свою собственную, детдомовскую семью, да такую дружную, что им даже позавидовать можно. Сёстры и братья не живут так по-родному, как они.
И когда я увидела, что записки написаны на тетрадях детдомовских ребят, мне всё стало понятным. Я вспомнила, как Валя однажды поругалась с детдомовскими ребятами из-за книги. Они увидели у неё очень интересную книгу и попросили почитать. Валя сказала им, что книга эта не её, а чужая, и просила обращаться с ней осторожно. А как ни обращайся с книгой осторожно, всё равно она портится. Тем более, что книга понравилась и её вернули Вале только после того, как прочитали все триста человек. Конечно, вместо книги Валя получила что-то вроде толстой лепёшки. Валя даже заплакала при виде книги. Вернуть её в таком виде было просто стыдно. И тогда, чтобы не краснеть за порчу, она вынуждена была купить такую же книгу в магазине, истратить на покупку деньги, которые даёт ей папа на кино.
Валя после этого категорически отказалась давать книги детдомовским ребятам, а когда они видят у неё какую-нибудь интересную книгу и просят почитать, она говорит:
– Рано вам ещё читать такие книги! Это про любовь. Подрастите сначала!
– По-моему, – сказала я, – детдомовцы решили разыграть тебя. Ты всё время говоришь, что им рано читать твои книги, и они, может, в самом деле думают, что ты про любовь читаешь. Я уверена, они ещё не так разыграют тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90