— А теперь скажите, богатыри, разве все это не волшебство? Ракета, летящая на Луну? Ведь чудеса, правда? И согласитесь, что творить такие чудеса под силу только волшебникам и богатырям! Я ведь уже сказал вам, что у нас никогда не переводились волшебники и богатыри!
— Волшебники — это учёные, — сказал Илья Муромец. — Я знаю: вы — учёный.
— Думай обо мне, что хочешь, — прищурился человек с белой бородой, пряча под опущенными ресницами улыбку, — только я волшебник, и вы сейчас в этом убедитесь… Что бы вы сказали, если бы я перенёс вас… — Он поднял из-за стола и протянул руку к ночному небу. — Что бы вы сказали, если бы я перенёс вас к одной из этих звёзд?
— Полетели! — сорвался с места Илья Муромец. — Товарищ Волшебник, пожалуйста, давайте полетим!
— А куда мы полетим? — с сомнением в голосе спросил Добрыня Никитич, который не любил принимать поспешных решений. — Если на Марс или на Венеру, то это ещё можно… А если куда-нибудь дальше…
Волшебник остановил его движением руки:
— Ты хочешь сказать, что если лететь дальше нашей солнечной системы, то для этого может не хватить человеческой жизни?
Добрыня Никитич помолчал, соображая.
— Ну, конечно, не хватит… До Луны наша ракета летит около трех су-ток… Ну так Луна совсем рядом! Если же на Марс или на Венеру лететь, небось потребуется много месяцев. А ведь Марс и Венера, можно сказать, наши соседи. Они вместе с Землёй вокруг одного Солнца вертятся. Ну, а если улететь из нашей солнечной системы к другим солнцам… — Добрыня безнадёжно покачал головой. — Ста лет будет мало!
— А можно со скоростью света лететь! — торопливо сказал Илья Муромец, давно и очень страстно мечтающий о межпланетных путешествиях. — Триста тысяч километров в секунду! Я читал, что есть учёные, которые уже изобретают такие ракеты. Забыл, как она называется…
— Фотонная ракета, — подсказал Волшебник. — Ну что же, я вижу, что вы неплохо разбираетесь в космосе, что делает честь ученикам шестого класса. Однако я считаю, что для космического пространства триста тысяч километров в секунду — черепашья скорость. Конечно, до нашего Солнца с та-кой скоростью можно добраться за несколько минут, но, если бы вы полетели на фотонной ракете к другому солнцу — а другое, самое ближайшее к нам солнце в созвездии Центавра, — для такого путешествия потребовалось бы четыре года.
Заметьте, четыре года только туда, да четыре года обратно!
— Ой-ой! — вздохнул Алёша Попович. — Чтото мне не очень хочется лететь на Центавр…
— А я все равно полетел бы! — тряхнул головой Илья Муромец. — Подумаешь, восемь лет!
— А мы перенесёмся ещё дальше! — вдруг сказала Забава.
Богатыри, словно по команде, повернули к ней удивлённые лица. Она си-дела за столом, положив подбородок на колени и с нежностью глядя на Волшебника.
— Правда, дедушка?
— Правда, Забава, — улыбнулся он. су вас в такую даль, в такую даль…
— Неужели со скоростью света?
Илья Муромец.
— Быстрее! В миллион раз быстрее! — воскликнула Забава.
— Этого не может быть! — сказал Добрыня Никитич. — Триста тысяч кило-метров в секунду — это предельная скорость, известная на Земле.
Волшебник положил руку на его плечо.
— Ты правильно сказал, Добрыня: известная на Земле… А что, если существует скорость, которая ещё никому, кроме меня, не известна?
Все молчали. Да и что можно сказать, когда слышишь такое, что никак не укладывается в голове? У Добрыни Никитича вдруг мелькнула мысль: «Этот человек — великий гений! А может быть… Может быть, он сошёл с ума?!»
А человек с белой бородой неожиданно для всех рассмеялся весело и задорно, совсем как школьник:
— Ты подумал сейчас, Добрыня, что я гений или сумасшедший! Не опускай стыдливо глаз, богатырь! И не беспокойся: я не сумасшедший. Я ведь уже сказал вам, что я волшебник… Самый обыкновенный волшебник… Но даже волшебнику не всегда все бывает под силу. Так вот, я много лет искал волшебную тайну пространства и времени… Кстати, знаете ли вы, что они совершенно различны?
— Знаем, — дрогнувшими губами шепнул вспотевший от смущения Добрыня Никитич.
— Пространство и время не имеют ни начала, ни конца. Я бы сказал, что они едины в своей бесконечности… Вы понимаете меня? — строго спросил Волшебник.
— Да, — соврал Добрыня Никитич и незаметно вытер рукавом капельки пота на своём лице.
— Нет, вы совсем не понимаете меня! — вдруг рассердился Волшебник. — Мальчишки! Хорошо, я буду говорить яснее… Сколько метров от веранды до калитки. Вероника? — спросил он, впервые за вечер называя внучку её настоящим именем.
— Двадцать метров, дедушка.
— Сколько нужно секунд, чтобы пройти это расстояние?
— Не знаю… Быстрыми шагами — секунд десять.
— Так вот, люди мыслят на Земле, приноравливаясь ко всему земному. Они рассуждают так: двадцать метров до калитки — это мало. А вот до го-рода от нашего посёлка — шестьдесят километров — это много… Дальше… Десять секунд — это очень мало. А если Земля повернулась один раз вокруг своей оси — это уже много: двадцать четыре часа.
Но что такое «много» или «мало» для космоса, где нет ни калитки, ни земных минут, секунд и часов?
Как только вы отрешитесь от земных представлений, вам не от чего будет вести отсчёт расстояния и времени! И тогда секунда будет всё равно, что тысяча или миллион лет. А двадцать метров — все равно, что миллиард километров. Я нашёл тайну бесконечности! Моё волшебство заключается в том, что мне не нужно ни часа, ни года, ни тысячи лет, ни тысячной доли мгновения, чтобы перенестись с Земли в другие миры!
— Но это… — робко начал Илья Муромец.
— Сказка? — сверкнув глазами, быстро спросил Волшебник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26