Я сворачиваюсь калачиком, обхватываю себя руками. Не сметь красться на кухню и устраивать очередной набег на холодильник! Если потом я вызову у себя рвоту, Анна может услышать.
Я боюсь, что у меня начинается булимия. Я читала статью в журнале «Спайси» (который теперь регулярно покупает Надин), там было сказано, что если постоянно вызывать у себя рвоту, от кислой среды испортятся зубы. Одна знаменитая манекенщица полгода вызывала у себя рвоту, чтобы сохранять фигуру для показов, и после этого ей пришлось вставить себе полный набор искусственных зубов.
— Слава богу, я стройная от природы, — самодовольно говорит Надин, заглянув мне через плечо.
Я сама изображаю рвотные звуки. Но Надин сейчас не так сильно меня раздражает. Я потихоньку показываю ей Зои на собрании школы и спрашиваю, что Надин о ней думает.
— В каком смысле?
— Ну, она не кажется тебе немного странной? — Я не хочу давать Надин подсказку, мне нужно ее объективное мнение.
— Зои всегда странная. Такая зубрилка. Каждый год первый приз по всем предметам. Лучше бы личной жизнью занималась, — безжалостно высказывается Надин.
— Да, но тебе не кажется, что она сейчас и выглядит как-то странно? — настаиваю я. — Ты не замечала, как она похудела?
Надин снова бросает взгляд на Зои. Зои одета в свою мешковатую школьную форму. Юбка у нее намного длиннее, чем у других, на ногах толстые шерстяные колготки. Ее сейчас не так уж и видно.
— Да, кажется, она довольно худая, — говорит Надин равнодушно.
Может, в этом и нет ничего особенного? Может быть, у Зои сейчас как раз идеальная фигура. В конце концов, у нее действительно была довольно толстая попка. А теперь она постаралась и сумела одолеть проблему похудения, как одолевает учебные предметы.
Я заставляю себя вспомнить, как она выглядит без одежды. Зои разных размеров пляшут у меня в мозгу, словно отражения в безумном зеркальном лабиринте. Я не могу определить, которое из них — настоящее. Мне необходимо знать.
— Пойдем завтра в бассейн, Магда? — спрашиваю я.
— Незачем. Ведь Мика там не было, — говорит Магда.
— Зато сколько мальчишек там к тебе подходили.
— Да, они вроде ничего. Между прочим, Ларри — тот, блондинистый — пригласил меня пойти с ним куда-нибудь. Я сказала: может быть, в эти выходные.
— Когда?! — вскрикивает Надин. — Ой, Магз, ты же должна помочь мне с волосами, и с макияжем, и со всем остальным. В субботу первый тур!
— Все-таки Мик тебе нравится больше? — не отстаю я. — Пойдем завтра в бассейн. И ты с нами, Надин — тебе нужно быть в форме к субботе.
— Да, но я не хочу портить волосы хлоркой, — говорит Надин. — И потом, я стараюсь на этой неделе спать не меньше восьми часов в сутки. Мне не нужны мешки под глазами. Я не могу вставать бог знает в какую рань.
Магда тоже не может встать бог знает в какую рань. Мне приходится целых сто лет дожидаться ее у бассейна. Зои приходит одновременно со мной, она бежит трусцой по дорожке с сосредоточенным лицом. Даже стоя в очереди, она продолжает бег на месте, как будто в кроссовках у нее пружинки.
— Как у тебя получается быть такой бодрой с утра пораньше, Зои? — спрашиваю я.
— Я встала в пять, — отвечает Зои, слегка запыхавшись.
— Что?!
— Приходится, иначе не успеваю. Я делаю упражнения на растяжку, качаю пресс, а потом — час на уроки. Я мечтаю завести дома велотренажер, тогда можно было бы упражняться и в то же время читать учебник. С ума можно сойти, мама с папой хотят потратить целое состояние, чтобы провести Рождество в каком-то пижонском отеле в Португалии, я их умоляла, чтобы разрешили мне остаться дома и на сэкономленные деньги купили мне велотренажер, но они не слушают. — Зои говорит быстрее обычного, как будто мысли у нее тоже текут быстрее. — Папа нарочно это делает, мне назло. Он сам признался. Он хочет меня откормить. Больной.
Жаль, у меня не хватает мужества ей возразить. Это она больная, только не понимает этого. А может, нет? У нее столько энергии, как у здоровой. Она — лучшая ученица в своем классе. По всем предметам. Особенно по рисованию.
— Ты еще занимаешься живописью, Зои?
— Ну, только подготовкой к экзамену.
— Ты больше не рисуешь просто так, для души? Помнишь, как мы расписывали стенку в кабинете рисования?
Зои с жалостью качает головой.
— У меня теперь нет времени на такие развлечения, — говорит она с таким видом, словно я — двухлетний ребенок, не понимающий, почему она не хочет вместе с ним рисовать пальчиками.
Она уходит внутрь. Я стою и жду Магду. Вижу высокого черноволосого классного парня в очень стильном черном спортивном костюме, направляющегося в спортзал. Интересно, может, это Мик? Не могу же я подойти и спросить! Те мальчишки, что тогда толпились около Магды, тоже здесь. Блондин спрашивает меня, где моя подружка.
— Должна прийти, — отвечаю я.
Один из них что-то тихонько говорит, и все ехидно хихикают.
Я заливаюсь краской и начинаю их тихо ненавидеть. Не буду больше тут стоять. Почему я вечно должна дожидаться Магду? И потом, мне необходимо увидеть Зои.
Я проталкиваюсь мимо мальчишек и вхожу в раздевалку. Зои уже разделась и стоит, наклонившись над своей сумкой, ищет очки для плавания. На спине жутковато выступает хребет. Похоже, позвонки могут запросто прорвать кожу. У нее совсем не осталось мышц. На ногах видно каждое сухожилие. Она выпрямляется, и я вижу такой просвет между ее ногами, что они кажутся кривыми. Она поднимает руки, чтобы надеть защитные очки. Грудь — два пупырышка на плоской грудной клетке, и больше ничего. На шее и между ключицами — безобразные глубокие впадины. Щеки так ввалились, что видно форму черепа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45