— Мне тоже кажется, что она красивая, — согласилась я.
— А знаешь, я просто балдею от ее татуировок. Классная штука, верно? Я хочу сказать, они такие необычные, не то что у всех, просто красные там или голубые. Понимаешь?
— Это потому что моя мама предпочитает татуировки, которые делают по особому заказу. Одну из них она вообще придумала сама. И сама нарисовала. Она говорит, что каждая татуировка напоминает ей какое-то событие из ее жизни.
— Угу. И она попросила сделать ей дельфина, чтобы он напоминал ей о тебе?
— Точно. Но тот дельфин, что у нее на руке, он не совсем обычный. Он вроде как волшебный, понимаешь? Он может двигаться.
— А нельзя ли… можно мне как-нибудь прийти посмотреть их? — сбиваясь от волнения, спросил Оливер.
— Посмотреть? Это как? На моей маме, что ли? — Я заколебалась. Я ведь привыкла воспринимать Оливера просто как Совенка Морриса. И до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что за этим неказистым фасадом кроется, оказывается, интересная личность.
Конечно, не очень-то лестно иметь приятеля, которого вечно дразнят, а теперь из-за него станут дразнить и меня. Впрочем, меня ведь и так дразнят, напомнила я себе, так что особой разницы нет.
— Тогда приходи как-нибудь к нам, Оливер. Как тебе такая идея?
— Здорово! Спасибо, обязательно приду.
— А твоя мама? Она не рассердится?
— Да что ты! Она будет страшно рада, что я с кем-то дружу!
Я промямлила что-то нечленораздельное, подумав, что события развиваются как-то чересчур уж быстро.
— А сегодня после уроков можно? — с надеждой в голосе спросил Оливер.
Мысли закружились у меня в голове. Сказать по правде, я сомневалась, что Мэриголд уже окончательно пришла в себя после прошедшей ночи.
— Может быть, в другой раз. Не сегодня. Понимаешь, сегодня мама, мягко говоря, не в настроении.
— Понятно — с моей та же самая история, — покладисто ответил Оливер. — То у нее голова раскалывается, то она плачет, то еще что-нибудь в этом же духе. Тогда я должен ходить на цыпочках, а еще лучше отыскать ей таблетку аспирина и заварить чай покрепче.
— Правда? — с замиранием спросила я. Сердце у меня заколотилось. До сих пор мне как-то даже в голову не приходило, что с какой-то еще мамой, кроме Мэриголд, может твориться что-то похожее.
— Угу. Это началось после того, как они с отцом разбежались. Представляешь, он завел себе девушку! — Оливер произнес слово «девушка» с таким видом, словно это было что-то неприличное. — Знаешь, мне она не нравится.
— Да? А у моей мамы куча приятелей. Только мы со Стар в основном их ненавидим.
— А твой отец? Наверное, вы тоже видитесь с ним только по выходным?
— Не-а. Если хочешь знать, я его вообще никогда не видела.
— Я своего иногда тоже рад бы не видеть, — признался Оливер. — Послушай, Долфин, ты и вправду хочешь, чтобы я как-нибудь пришел к тебе домой? Только честно?
— Да, конечно. Как-нибудь. Но, понимаешь, у нас как-то не принято устраивать чаепития. Хотя мама частенько печет кексы. Или булочки.
— Клево! Обожаю кексы!
— А иногда покупает просто рыбу с жареной картошкой, или пиццу, или еще что-нибудь в том же духе. А так пить чай в пять часов, как все нормальные люди… нет, у нас это не водится.
— Классно! Вы счастливые !— восхитился Оливер.
Похоже, он и на этот раз не шутил.
— Ладно, может, мы теперь и вправду друзья, — великодушно кивнула я.
После школы я вихрем помчалась к Стар, чтобы рассказать ей о моем новом приятеле Оливере. Слушала она рассеянно — похоже, это известие не особенно ее впечатлило. Впрочем, я ее понимала: когда, открыв дверь, мы поднимались по лестнице, то обе здорово волновались. Когда у Мэриголд начинается очередной запой, надо быть ко всему готовым. Но, к нашему общему удивлению, сейчас она не валялась в бессознательном состоянии на диване и не торчала, согнувшись в три погибели, над раковиной в ванне. Мэриголд весело распевала на кухне, ее только что вымытые огненно-рыжие волосы отливали медью, а аккуратно подведенные глаза казались еще больше и зеленее, чем всегда.
Она была одета в свои самые лучшие черные джинсы и тугой черный топик, выгодно подчеркивавший ее тоненькую фигуру. Оливер оказался прав. Мэриголд была самой красивой мамой в мире.
— Привет, мои дорогие, — прощебетала она. —Проголодались? У меня есть сок и шоколадные эклеры — купила в магазине, так что можешь не смотреть на меня так, Стар!
Стар подозрительно откусила крохотный кусочек.
— Нравится? — осведомилась Мэриголд. — А вот тут еще холодный цыпленок и куча салата, но это все на ужин. Ты запомнила, Стар?
Стар внезапно перестала жевать.
— А зачем ты мне это говоришь? Ты куда-то собралась?
— Ну… понимаешь, я тут подумала, а не выбраться ли мне куда-нибудь ненадолго вечером? Надеюсь, вы не возражаете?
— Нет, нет, конечно, — поспешно закивала я.
— А я лично возражаю. У меня уже есть планы на вечер, — уперлась Стар. — Мы с ребятами собирались вечером в «Макдоналдс».
— Да? А нельзя это как-нибудь перенести на завтра? Мне действительно очень нужен именно сегодняшний вечер… — умоляющим тоном сказала Мэриголд.
— Это несправедливо! — разозлилась Стар, не желая уступать.
Я поспешно затолкала в рот свой эклер, хотя к горлу у меня подступала тошнота. Ненавижу ссоры!
Надо отдать Мэриголд должное — она делала все, чтобы ее избежать.
— Знаю, что несправедливо, милая… — вздохнула она, протягивая руку, чтобы обнять Стар. Но Стар сердито оттолкнула ее. — Только один вечер, один коротенький вечер. Ну перестань же, прошу. Это так важно для меня. Может, это важно и для тебя тоже, только ты еще этого не знаешь.
— Вот еще! Не думаю! — презрительно фыркнула Стар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77