— Вы… Вы от майора Сомова? — осенило меня.Ведь Сомов предупреждал меня, что кого-то приставит ко мне на время своей экскурсии в Ульяновск по местам трудовой славы Парамонова.— Что у вас здесь произошло? — Ангелочек кивнул на разбросанные по полу вещи, прежде хранившиеся в стенном шкафу, тряпье и хлам, до которых у меня руки не доходили. Давно бы нужно все это выбросить, но то ли хозяйка я аховая, то ли стимула у меня нет… Скорее всего второе, потому что при Парамонове я порхала, как мотылек, все пылинки с него сдувала. Ну вот, опять я о том же.— Так что у вас случилось? Я тряхнула головой:— Кто-то здесь рылся, пока меня не было. Пришла, а тут такое…— А в комнате?— Не знаю, я там еще не смотрела. Парень вошел в прихожую, чуть оттеснив меня плечом, заглянул в комнату и присвистнул:— Да-а, кто-то здорово постарался. Я последовала его примеру, только не свистнула, а охнула:— Ой, мамочки, что же это такое? В комнате был разгром похлеще, чем в прихожей, учитывая, что барахла там побольше. Не увидь я все это собственными глазами, ни за что бы не поверила, что такое можно сотворить всего за час. Зато убираться здесь придется неделю.Сомовский помощник наклонился и поднял с полу одну из сброшенных с полки книжек:— Похоже, они что-то искали. Не знаете что?— Понятия не имею. — Я готова была разреветься.— Ценности какие-нибудь в квартире были? — деловито уточнил Ангелочек.Я фыркнула:— Разве что парочка золотых слитков на черный день.— И все-таки проверьте, — последовал совет.Я заглянула в маленькую палехскую шкатулку, традиционно украшающую разоренную неизвестным вандалом книжную полку, заглянула скорее для проформы, поскольку никаких особенных драгоценностей в ней не хранила. Вряд ли кто-нибудь позарится на мельхиоровые сережки с кварцем и серебряное колечко с бирюзой.— Ну и? — Глаза ангелоподобного сомовского помощника тревожно блеснули.— Фамильные бриллианты на месте. — Я захлопнула шкатулку.— А деньги?Да, кстати, где мой кошелек, за которым я и вернулась? Так и есть, на тумбочке, неведомый взломщик на него не позарился. Содержимое кошелька я тоже проверила для проформы — ни копейки не пропало. Нет, тот, кто устроил шмон в моей квартире, искал не деньги и не драгоценности, сдается мне, что и этот визит связан с Парамоновым.— Деньги целы, — пробормотала я, засовывая кошелек в сумку, — да они им и не нужны…— Им? — встрепенулся Ангелочек. — Вы думаете, что преступник был не один?— Им, ему, какая разница, — махнула я рукой.Количество наглецов, шуровавших в моей квартире, не имело для меня принципиального значения, важнее был сам факт взлома и последующего обыска. Мне не было покоя, и в будущем он тоже не предвиделся.Ангелоподобный превратно истолковал мою реплику:— По-моему, вы что-то недоговариваете.— Да о чем тут говорить, — бросила я в сердцах. — Вы не хуже меня знаете, что все это из-за Парамонова.— Вы так думаете? — напружинился Ангелочек.— Да, я так думаю, — отчеканила я, — а вы что, думаете иначе?— Мы? — Как-то незаметно помощник Сомова оказался возле меня и теперь пытливо заглядывал мне в глаза. Двигался он быстро и бесшумно, как кошка на мягких лапках. — Мы не думаем, мы действуем.— А что, для этого думать не обязательно? — фыркнула я.Этот сомовский подручный был такой же темнила, как и его отчаливший в Ульяновск начальник, и манера отвечать на вопросы у него такая же. Разговаривают со мной, как с малолеткой. Им, видите ли, по долгу службы положено читать мои письма, выпытывать мельчайшие подробности и прочими способами лезть ко мне в душу, а я обязана отчитываться перед ними, ничего не требуя взамен. Даже извинений.Ангелоподобный никак не отреагировал на мою дерзость, что лишний раз доказывало: он не принимает меня всерьез. Он видел во мне лишь важного свидетеля — и только, спасибо еще, что не вещдок. Тем ужаснее мое положение: мне ведь не на кого больше рассчитывать, особенно теперь, когда моя квартира перевернута вверх дном, и еще неизвестно, что ожидает меня завтра, послезавтра, через неделю. До тех пор, пока Парамонов не найдется. Если найдется вообще.— Я боюсь, — призналась я ангелоподобному и уставилась на затоптанный ковер, который я так тщательно пылесосила пару дней назад. — Не представляю, как я останусь здесь одна.Ангелочек немного помолчал, а потом сказал:— А вам и не стоит здесь оставаться. Это действительно опасно, а потому будет лучше, если вы переедете отсюда. Я сейчас же отвезу вас в один дом, где вас никто не найдет.— На конспиративную квартиру? — грустно пошутила я и прибавила:— А я думала, что свидетелей защищают только в Америке.Ангелочек оставил мою реплику без комментариев, только поторопил:— Давайте поскорее. Соберите все, что вам понадобится…— Стоп, — вспомнила я, — а работа? Я же работаю, и у меня сегодня репетиция спектакля.— Не беспокойтесь, это мы уладим, — заверил меня Ангелочек, — поставим в известность администрацию.Могу себе представить реакцию заведующей Зинаиды Терентьевны, то-то она обрадуется, когда узнает, что мне в качестве важного свидетеля позволено безнаказанно прогуливать работу, да еще в самый ответственный момент. До нового тысячелетия меньше двух недель, а Снегурочка прячется по конспиративным квартирам.— А может, лучше после репетиции? — засомневалась я.— Нет, лучше прямо сейчас, — возразил Ангелочек.— Ну хорошо, — кивнула я и отправилась в ванную комнату за зубной щеткой. Там-то меня и поджидало новое неприятное открытие. Оказывается, неизвестный бандюга и тут орудовал, не поленился даже заглянуть в стиральную машину и вытряхнуть из нее грязное белье. Пришлось мне присесть на корточки и затолкать его обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55