Когда я вернулся, девушка-телефонистка сказала, что кто-то мне звонил и оставил номер телефона. Я позвонил из телефонной будки в конце зала. Это оказался Мак-Эндрю, начальник следственного отдела.
— Человек, о котором вы говорили,— сказал он,— пришел сегодня в банк к самому открытию и получил по чеку деньги банкнотами по пять фунтов.
Я поблагодарил его и сказал, что, если решу дать делу ход, позвоню ему, а потом зайду в полицию и напишу заявление. Попрощавшись, я повесил трубку и пошел в ресторан. За обедом я думал о Клоде.
В половине третьего я вернулся в свой номер, и через пять минут зазвонил телефон. Голос Клода звучал дружелюбно и удовлетворенно.
— Мне нужно с вами поговорить, мистер Гейл. У меня есть для вас новости. Мы можем встретиться в пять часов?
Я согласился, и он предложил встретиться в коктейль-баре в «Шеппи», у дороги в Мэплтор. Я разделся и лег вздремнуть. Спать я могу в любое время — ведь никогда заранее не знаешь, когда еще выпадет такая возможность.
Но перед тем, как отключиться, я еще немного подумал о миссис Эллерден. Она действительно очень привлекательная женщина. Я вспомнил ее походку, прекрасную фигуру, молодую кожу и волосы. Я подумал, что Джон Эллерден на добрых пятнадцать-двадцать лет старше своей жены.
А возраст у нее сейчас такой, когда женщины склонны срываться с цепи. Особенно такие привлекательные, как она. А если еще постоянно встречать и принимать у себя американских летчиков, которых — хотите верьте, хотите нет— вовсе не интересует возраст женщины — при условии, конечно, что она действительно хороша. А миссис Эллерден была по-настоящему красива и знала это.
Я еще немного поразмышлял над этим, а потом решил, что все же сейчас лучше поспать. Проснулся я ровно в четыре, принял душ, оделся, выпил четыре чашки чая, сел в машину и поехал к Мэплторской дороге. День был чудесный, и я подумал, как было бы хорошо, если бы рядом со мной сейчас сидела Лана. Я решил, что в такой же чудесный день приеду к Лане и постараюсь ей все объяснить. И она все поймет.
В такой же день... «Шеппи» оказался маленьким отелем, построенным на Мэплтор-ской дороге в пяти милях от Мэлки. Бармен в белой куртке протирал бокалы, а Клод Уипс сидел в углу совершенно пустого коктейль-бара и пил лимонад. Выглядел он как майский цветок. На нем был бледно-серый костюм, коричневые туфли, светло-коричневая шелковая рубашка и серый шелковый галстук с тонкой фиолетовой полосой. Я заказал виски с содовой, сел за его столик и закурил. Клод повернулся ко мне, демонстрируя свою обычную кривую улыбку.
— У меня для вас плохие новости,— сказал Клод.— Мне у ж а с-н о жаль, но это так. Я все обдумал и решил, что не должен говорить с вами об этом деле. Я чувствую, что это было бы неправильно. Вот ваши деньги. Мне очень жаль.
Я взял пачку банкнот, пересчитал их и положил в карман пятьсот фунтов.
— Нет, Клодетта... Ты так просто не отделаешься. Тебе придется многое рассказать, все дело в том, что ты это сделаешь бесплатно.
Он растерянно фыркнул.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ты, наверное, считаешь меня полным идиотом? — ухмыльнулся я.— Неужели ты действительно думаешь, что я позволю тебе просто так уйти?
— Что вы имеете в виду? — голос его стал резким, ноздри неприятно задергались.
— Послушай, дорогой,— сказал я ему,— слушай внимательно. Прошлой ночью ты взял у меня этот чек до того, как решил, будешь ли со мной говорить. Ты сказал, что тебе нужно это обдумать. А если ты хотел это обдумать, то какого черта ты взял у меня чек тогда? Почему не подождал до сегодняшнего дня, пока я обменяю чек на деньги и ты сможешь получить от меня банкноты в обмен на информацию? Сказать тебе почему?
Клод ничего не ответил. Он смотрел на меня, как рассерженная змея.
— Тебе нужно было иметь этот чек сегодня утром,— сказал я.— Тебе нужен был чек, чтобы обменять его на деньги, а потом подойти к ком у-т о и сказать, что тебе предложили пятьсот фунтов за то, что ты развяжешь язык. Тебе нужны были деньги для того, чтобы их показать. Поэтому ты и взял чек прошлой ночью. Ты и не собирался рассказывать мне о том, что знаешь.
— Ты, проклятая ищейка! — взвизгнул он.— Я ненавижу тебя!
— Хорошо,— ответил я.— Но это чепуха по сравнению с тем, какие чувства ты будешь испытывать ко мне через минуту.— Я улыбнулся Клоду.— Ты ничего не собирался мне рассказывать,— продолжал я,— потому что знал, что как только ты покажешь кое-кому пятьсот фунтов, этот к о е-к т о скажет, чтобы ты вернул их мне и ничего не говорил. Потому что он — или она — даст тебе гораздо больше.
Я увидел, что его тонкие губы дрожат от ярости.
— Ну и что же ты собираешься дальше делать? — спросил я.
— Ничего,— буркнул Клод. Он уже взял себя в руки. Губы перестали дрожать, а глаза блестели, как бриллианты.
Я покачал головой.
— Ты не прав. Тебе много чего придется сделать. Ты расскажешь мне все, что знаешь. До мелочи. Расскажешь, откуда ты это узнал, и обо всех, кто в этом замешан — и как, и почему, и для чего. Ты нарисуешь мне полную картину.
Клод достал пачку сигарет с золотой полоской и закурил. Руки его заметно дрожали.
— Шиш тебе... великий сыщик!
— Ладно,— усмехнулся я.— Шиш мне. А теперь слушай. Прошлой ночью я позвонил Мак-Эндрю — начальнику следственного отдела вашей полиции — и рассказал ему маленькую сказочку. Сказал, что ты спер у меня чек, когда я уронил бумажник. Я предупредил его, что ты захочешь сразу обменять чек, и, если ты не согласишься вернуть мне деньги и не пообещаешь быть хорошим мальчиком, я тебя сдам. Сегодня утром в банке был полицейский, и он видел, как ты менял чек и получил сто пятерок — те самые деньги, которые ты мне только что вернул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62