в банане оказалась достаточная доза мышьяка, чтобы убить слона.
Вот так раскрылось дело, и мы все поняли, отчего умер покойный.
Из этого вы должны сделать вывод, ребята, что если вы надоели своей жене, то или немедленно покупайте себе железнодорожный билет и уезжайте как можно дальше из дому, или уж откажитесь раз и навсегда от фруктов.
О'кей. Так вернемся к нашему делу.
Вы, вероятно, удивляетесь, почему, когда эти гориллы, друзья Зеллары, повезли меня прокатиться по свежему воздуху в машине, и я опрокинул их планы, я тогда не передал их в руки местной полиции, а ограничился только тем, что слегка пристукнул их по черепкам рукояткой револьвера.
И вас, вероятно, очень интересует телеграмма, которую я заставил Зеллару послать в Чикаго. Ну, что ж, слушайте.
Я вам уже говорил, что Зеллара назвала мне имя громилы-американца, который хотел убить меня. Она сказала, что его имя Пинни Ятлин. И я уже говорил вам также, что я знаю: этот парень является подручным бандюги высшего класса, проживающего в Чикаго, по имени Джек Истри.
Он держит игорные дома, участвовал в целом ряде мошеннических афер и его «послужной список» такой длины, что по сравнению с ним жизнеописание Сатаны покажется руководством для обучения первоклашек в бесплатной детской школе.
В телеграмме говорилось:

"Джек Истри.
Отель Депин, Чикаго.
Должна была заговорить старалась быть осторожной но иногда осторожность (1) бывает излишней стоп спокойно старайтесь не замарать руки Ятлин полностью потерян
Зеллара".
О'кей. После того как мы послали эту телеграмму, я сказал Зелларе: она может смываться; и добавил: она мне очень не нравится и что мне доставит большое удовольствие, если бы сбросить ее в Тихий океан; сам же я не делаю этого только из уважения к акулам.
Я также сказал ей: если я когда-нибудь где-нибудь встречусь с ней, я ей такого надаю, что каждый раз, когда она будет садиться, ей будет казаться, что на ней одеты штанишки из наждачной бумаги.
Потом я смылся из Мехико-Сити.
И вот что там, по-моему, произошло после моего отъезда.
Пинни Ятлин после того, как какой-нибудь сердобольный парень приложил к его затылку кусок льда, чтобы он очухался от моего удара, вероятно, выпил несколько стаканчиков и отправился к Зелларе, выяснить, почему она его предала.
Вероятно, она сказала ему, что она и не собиралась его предавать, что все это дело моих рук, и только моих, что я очень много знаю и заставил ее послать телеграмму боссу.
Затем она рассказала Ятлину содержание телеграммы. После этого Ятлин, вероятно, побежал в первый же переговорный пункт и заказал разговор с Джеком Истри, чтобы все ему рассказать.
Джек Истри, уже получивший телеграмму, спрашивает: в чем тут дело, он ничего не понимает.
Ятлин, вероятно, ответил ему, что телеграмма вообще не имеет никакого смысла, что это Коушн заставил Зеллару послать ее. В то же время он сообщает Джеку Истри, что Коушну известно, но что у него нет никаких доказательств и он только блефует.
Тогда Джек Истри спрашивает себя: за каким чертом Коушн послал телеграмму? Он начинает нервничать. Будет ждать, что после моего отъезда в Чикаго разыграется колоссальная драма. Поэтому он решит приготовиться к моему приезду и на случай, если наш с ним разговор примет чересчур серьезный оборот, он подготовит какую-нибудь липу.
Потому что даже самый первоклассный и прожженный бандит, такой, как Истри например, здорово трусит, когда узнает, что в дело ввязались официальные органы, и что феды (работники Федерального бюро) проявляют особый интерес к его личности.
Но какую бы комедию он ни разыграл, какую бы липу он мне ни рассказал, мне всегда удастся что-нибудь выловить из его сказок. Потому что какую бы продуманную липу ни городил самый опытный мошенник, он обязательно выдаст себя, пусть какой-нибудь мелочью, но обязательно выдаст.
Он до того старается надуть тебя, все свое внимание направляет только на это, и какая-нибудь мелочь обязательно проскользнет. Теперь вам все известно. Может быть, я дал вам в руки улику.
А может быть, это просто обыкновенный банан.
Я вышел из самолета на чикагском аэродроме (предварительно договорившись со стюардессой встретиться как-нибудь, когда у нас появится к тому желание), подозвал такси и велел шоферу отвезти меня в один очень тихий, хороший и комфортабельный отель, где я люблю останавливаться, когда мне не хочется, чтобы о цели моего визита знал слишком широкий круг лиц.
Я долго договаривался с шофером, поставив на ступеньку одну ногу и внимательно поглядывая в смотровое стекло, не появится ли кто-нибудь с повышенным интересом к моей персоне.
Оказывается, есть. Среди выстроившихся такси стоит парень в отлично сшитом пальто и модных ботинках, и делает вид, что единственный человек, на кого он не обращает никакого внимания, это я.
Я сел в такси и сказал: я отнюдь не тороплюсь, но я очень нервный парень и боюсь быстрых крутых поворотов, поэтому прошу ехать помедленнее.
Я уселся, поглядел в заднее стекло. Тот тип в сером пальто тоже взял машину и поехал вслед за мной. Значит, парень интересуется, где я собираюсь остановиться.
Я зарегистрировался в отеле как Уилл и Т. Хеллуп, поднялся наверх, распаковал свой чемоданчик и велел бою принести мне бутылку канадского, после чего принял сначала горячий, потом холодный душ и лег в постель, не думая ни о чем серьезном, а так, обо всем вообще.
Я просто думал о том типчике, который приходил встречать меня на аэродроме и которому теперь известно, где я остановился.
Через некоторое время я встал и выглянул в окно. Семь часов вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72