Просил ему помочь. Вот такая странная просьба. Вы что-нибудь слышали об этом?
– Слышал, – ответил Иноуэ, – дурацкая история. Я узнал о его намерениях еще до того, как эта история произошла. Значит, это все-таки случилось.
– Случилось, – подтвердил я. – Мурабаяси звонил вам накануне?
Он кивнул:
– Он спросил, где ты живешь. Мы часто общаемся по разным делам, и по рабочим, и по личным. Иногда пропускаем по стаканчику.
– Это все?
Он склонил голову:
– Что ты имеешь в виду?
– Думаю, вам известна причина его странного желания избавиться от денег.
Иноуэ отвел взгляд и кивнул:
– Известна. Он ведь тоже дурак. Гордый слишком.
– Вы не могли бы рассказать?
– Даже не знаю. Думаю, тебе лучше спросить об этом у него самого.
– На следующее утро он собирался лететь в Европу и улетел. Я звонил ему, но он за границей. Вы не знали?
– Вот как? Вот оно как? – пробормотал Иноуэ, прихлебывая чай. – Но почему тебя это так волнует? Вообще, удивительно, что ты помог Мурабаяси в таком диковинном предприятии. Помнится, раньше тебе не было ни до кого дела. Будем откровенны, ты был парень со странностями.
– Самодовольный инфантил, – кажется, таким меня считали?
Он засмеялся:
– Я всегда ценил в тебе это: ты четко отдавал себе отчет в том, что думают о тебе окружающие.
– За это спасибо. Благодарю. Честно говоря, я уже позабыл эту историю с Мурабаяси, но сегодня утром она вновь вызвала у меня беспокойство. Что-то тут не так.
– Твои слова… – Тут Иноуэ замолк и снова улыбнулся. Приятная улыбка. Наверно, еще один атрибут хорошего руководителя. – Твои слова наводят меня на мысль, что ты прячешь свои карты в рукаве и банально допрашиваешь меня. Игра в одни ворота?
– Ну а ваши слова о картах в рукаве, – промолвил я, – наводят меня на мысль, что за всем этим стоит что-то очень, очень серьезное.
Он некоторое время молча смотрел на меня и наконец произнес:
– А ты повзрослел. Поднаторел в искусстве выражать эмоции без слов и жестов.
– Вы можете говорить прямо. Например, сказать, что я стал еще более манерным и самодовольным. Я ведь и правда таким стал.
На этот раз он громко расхохотался:
– Ясно. Уговорил. Поговорим откровенно. Ты посвятил молодость дизайну. Но известны ли тебе особенности разработки промышленного дизайна? В вопросе защиты авторских прав в нашей области до сих пор полно белых пятен.
– Знаю. Дизайн находится в ведении министерства внешней торговли и промышленности, а министерство образования, курирующее вопросы авторских прав, до сих пор не ввело понятие «дизайн» в официальную терминологию. Кажется, они называют его прикладным искусством. Но мои познания еще с тех времен, когда я работал в этой отрасли. Не знаю, как сейчас.
– Все то же самое. А еще говорят, что время стремительно движется вперед. – Иноуэ тяжело вздохнул. – Даже среди дизайнеров мало кто разбирается в этой проблеме, в отличие от тебя. В вопросах интеллектуальной собственности наша область отчаянно отстает. Но не будем об этом. В промышленном дизайне практическое применение имеет не столько закон об авторском праве, сколько закон об оригинальной идее. Это ты, наверное, знаешь? – Я кивнул, и он продолжил: – Мурабаяси – один из лучших специалистов в области промышленного дизайна. У него масса заказов, от кухонных гарнитуров до колпаков для автомобильных покрышек. Честно признаться, я и сам не ожидал, что он добьется такого успеха в столь короткий срок. Недавно он вышел на одного производителя с предложением. Вышел по собственной инициативе. И вот тут, представь себе, выяснилась странная вещь. Оказалось, что незадолго до него некто уже подал заявку на регистрацию похожего дизайна на основании закона об оригинальной идее. Да еще вышел на того же производителя с похожим предложением. Вот такая удивительная история. Узнав об этом, Мурабаяси возбудил иск против опередившего его выскочки, обвинив того в плагиате.
– Мы, кажется, условились говорить откровенно, а вы все «некто» да «кое-кто».
– Попробуй встать на мое место.
– Простите. Значит, суд обязал ответчика выплатить Мурабаяси пять миллионов иен. Вроде бы Мурабаяси должен быть доволен таким решением, но тут взыграла его гордость, так?
– Именно так. Восхищен твоей проницательностью. Я уже говорил тебе во время нашей встречи на Гиндзе, но тогда ты отказался, и я повторюсь: я буду рад, если ты вернешься. Другим вот здесь, – он указал на голову, – далеко до тебя. Хотя тот, кто однажды создал бутик, вряд ли захочет снова стать рядовым дизайнером. Каким был твой годовой доход в последние годы работы?
Бутик… В те годы так называли независимые дизайнерские бюро, принадлежавшие одному хозяину. Словно дорогие ателье по пошиву одежды на заказ. Директор бутика назывался не дизайнером, а арт-директором. Сейчас так зачастую величают себя едва оперившиеся юнцы. Эпоха меняется. Жаль, что всегда в одном и том же направлении.
– Миллионов двадцать, наверно. Но это только в течение трех лет, – ответил я, существенно занизив цифру. В последний год мне удалось заработать больше тридцати миллионов. И вкалывал я за эти деньги как проклятый. Если бы не трагедия, вошедшая в меня словно шип, вероятно, продолжал бы и сейчас. Тот период моей жизни закончился потерей Эйко.
Я услышал голос Иноуэ:
– Сейчас мы не можем столько платить, но я готов прикинуть, и с учетом руководящей должности… Спрашиваю еще раз: хочешь у нас поработать?
Я помотал головой:
– Давайте вернемся к нашему разговору.
– Да, мы отвлеклись, не закончили. – Он кивнул и после небольшой паузы продолжил: – По словам Мурабаяси, он обнаружил следы копирования магнитного диска в своем офисе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103