— Это было бы довольно сложно сделать. Видишь ли, все четверо сейчас на Мадейре. Вероятно, только что приземлились. А кроме того, это хорошо, что они побудут вместе еще несколько дней. Жаль, конечно, что нельзя понаблюдать, как они постепенно будут цепенеть от страха друг перед другом, как нервы их постепенно будут натягиваться, натягиваться, пока не лопнут окончательно…
Глава 12
— И это называется райский уголок для отдыха! Господи сохрани, по мне — так уж лучше шхеры.
Кари, развалившись на диване, лениво листала модные журналы и болтала.
— Подумать только, ведь люди еще и немалые деньги платят за то, чтобы очутиться в таком богом забытом месте. Не помню, чтобы хоть раз, когда я бывала здесь, с утра до вечера не лил бы дождь. Просто с ума можно сойти. А потом на обратном пути пассажиры, конечно же, всем недовольны, как будто мы в чем-то виноваты.
Анна не ответила; стоя у окна, она смотрела, как капли дождя барабанят по стеклу и тонкими струйками стекают вниз.
— Ты что молчишь, Анна? У тебя опять плохое настроение?
— Нет, просто ты чепуху болтаешь. Я бывала здесь уже много раз, и всегда тут стояла великолепная погода. Первый раз вижу, чтобы лил дождь. Да и, кроме всего прочего, чему, собственно, прикажешь радоваться? Один из нас — убийца, причем убил уже дважды. Здесь есть над чем задуматься. Или, может, тебе безразлично, что завтра утром тебя найдут в постели с перерезанным горлом?
Кари перевернулась на спину, отшвырнула журналы и рывком села, вытянув ноги вперед.
— Слушай, ты что, подозреваешь кого-то конкретно? Как глупо, что мы до сих пор ни разу серьезно не говорили о случившемся. Возможно, если сложить вместе то, что знает или видела каждая из нас, что-нибудь да прояснится. Я только что прочла детектив, в котором…
— Прекрати молоть чушь! Разумеется, мы не знаем ничего такого, чего не было бы уже известно полиции. По крайней мере, если ты ничего не скрываешь. Или все-таки скрываешь, а? — Анна подозрительно посмотрела на подругу. — Кари, а ну-ка, отвечай, ты знаешь что-то? Ты что-то не договариваешь?
— Хватит на меня давить. Ну, разумеется, я ничего не скрываю. С чего ты взяла? Господи, да если в я знала, что у тебя такое настроение, ни за что не стала бы с тобой связываться.
Кари подобрала с пола журналы и вновь начала их просматривать. Дождь между тем все усиливался; по стеклу стекали толстые струи, сквозь которые ничего не было видно. Мерная дробь, которую выбивали падающие дождевые капли, была единственным звуком, нарушавшим тишину, повисшую в комнате. Внезапно Кари, взглянув на одну из фотографий, восхищенно ахнула и всплеснула руками:
— Нет, Анна, ты только взгляни сюда! Вот какая у нас должна быть форма — ведь это же просто шикарно!
Анна поймала брошенный ей журнал, секунду рассматривала картинку и наконец ответила:
— Да, действительно, шикарно — для тебя. А для меня это было бы просто убийственно. Ведь у нас почти десять килограммов разницы, да и, кроме того, не забывай, что в отличие от меня ты брюнетка.
— Да, но в конце концов можно все-таки подобрать такой фасон и цвет, который более или менее подходил бы всем. По-моему, хуже того, что на нас сейчас, все равно не придумаешь.
— А мне кажется, что какая бы она ни была — все равно это форма. И когда приходится носить ее постоянно, поневоле начинаешь испытывать к ней отвращение. Ты-то летаешь не так долго и, по-видимому, все еще не потеряла иллюзий о романтической жизни стюардессы. В действительности это вовсе не вопрос формы или чего-то там еще. Мы ведь просто-напросто официантки, да-да, прежде всего официантки, пусть и слегка подкрашенные, отлакированные, сияющие внешним лоском. Однако и этот лоск весьма условен. Знаешь, меня уже просто тошнит от самого вида этих подносов. Звук пропеллеров начинает раздражать еще до того, как мы поднимаемся в воздух, а войдя в салон, мне кажется, что я попала в курятник. Если кто-то из пассажиров заказывает пачку "Кэмела ", то все другие тоже не курят ничего, кроме «Кэмела». Создается такое впечатление, что первый, делающий заказ, — это своего рода пробный шар всего салона, застрельщик, после которого остальные начинают требовать точно того же и смертельно оскорбляются, если, не дай бог, у нас не хватает этого товара на всех. Я бы никогда в жизни не поверила, что у людей может быть так сильно развит стадный инстинкт, если бы не убедилась в этом сама.
— Да-а, у тебя и настроеньице сегодня.
— А что, скажешь, я не права?
— Все зависит от точки зрения — во всем есть свои отрицательные стороны. Я летаю полгода и кое в чем уже начала разбираться. Скорее, правда то, что если у тебя самой хорошее настроение, то и пассажиры чувствуют себя так же. Сколько раз я замечала, что, когда я сама не в духе, это передается всему салону.
Зазвонил телефон, и Кари сняла трубку. Ответы ее были коротки и односложны. Поговорив, она снова обернулась к Анне:
— Это Нильсен. Спрашивает, не хотим ли мы зайти к нему перед обедом выпить аперитив. Мне еле-еле удалось взять себя в руки, чтобы он по голосу не понял, что я его боюсь.
— Ты что, думаешь, это он?
— Это мог сделать или он, или Кок. Но предчувствие говорит мне, что это он.
— Не разделяю твоей уверенности.
Анна отошла к окну и снова взглянула на улицу.
— Во всяком случае, я бы не исключала Кока. Господи, как же все это неприятно — постоянно общаться с убийцей, особенно когда точно не знаешь, кто он. Кстати, довольно странно, что полиция практически ничего не делает. Они давно могли бы арестовать по крайней мере одного из нас.
— Какой в этом смысл, а вдруг они взяли бы не того?
— Нет, дело вовсе не в том.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45