Рация, включенная в машине, передавала происше­ствие за происшествием, дежурные читали их монотонно, буднично. Еще года три назад каждое второе из нынешних привыч­ных преступлений становилось ЧП и меры принимались на са­мом высоком уровне. Поистине все познается в сравнении. Энергия и злость, бурлившие в нем, искали выхода. Он чувствовал: сегодня, после неудачной ночной попытки покушения на прокурора Камалова, где-то, возможно, в эти минуты подроб­но обсуждают следующий план, и новый наемный убийца в неб­режно накинутом на плечи белом гостевом халате отыскивает палату Ферганца. Вдруг, нарушив правила движения, он развер­нул машину среди улицы и рванул назад. Вспомнил, что в одном из респектабельных районов частных домов живет Талиб – вор в законе, получивший это звание не так давно, в перестройку. Полковник знал его еще юнцом, мелким карманным воришкой и неудачным картежным шулером, вечно бегавшим от долгов. Но то было давно, и не в Ташкенте, Джураев носил тогда еще погоны капитана, но уже заставил местных уголовников счи­таться с собою.
Теперь Талиб ездил на белом «Мерседесе», жил в двухэтаж­ном особняке, на 25 сотках ухоженной земли с роскошным садом. Дом этот он купил у вдовы известного художника, и в нем некогда собирался цвет узбекской интеллигенции, хозя­ин, имевший всемирную славу, слыл человеком щедрым, хлебо­сольным. Теперь у Талиба собирались другие люди…
Джураев, занимавшийся в милиции самым опасным делом – розыском и задержанием преступников, конечно, хорошо знал уголовный мир, ведал о его нынешней силе и власти, не говоря уже о финансовых возможностях. Имел информацию из надеж­ных источников, из первых рук, что стратеги и идеологи пре­ступного мира мгновенно реагируют на любое ослабление вла­сти, развал следственного аппарата и прокуратуры в стране и свои «указы» и «законы» издают куда оперативнее, чем издыхающая власть, не говоря уже о том, что их приказы обсуждению не подлежат, а тотчас реализуются в жизнь. Ко­нечно, зная, какой ныне властью обладает Талиб, не следовало рваться к нему без страховки, без конкретной зацепки, серьез­ного повода хотя бы для блефа. Талиба, как, впрочем, и любого его коллегу подобного ранга, нынче практически невозможно ни за что арестовать, даже если и знаешь, что они стоят за каждым преступлением в городе. Сами они ничего не делают, да и никто никогда против них не даст показаний. Но сегодня Джураева не могли сдержать никакие аргументы – душа требовала действия, Талиб мог знать, кто и зачем неотступно охотит­ся за прокурором Камаловым. Он подъехал к глухому дувалу с высокими воротами из тяжелого бруса, внизу обитого листо­вым железом, и поставил машину рядом с новенькой «девят­кой» цвета «мокрый асфальт», особенно почитаемой среди «крутых» ребят Ташкента. Ворота оказались заперты, но Джура­ев стучать не стал, он хотел появиться неожиданно, чтобы хозяин «девятки» не скрылся на время его визита в соседней комнате: профессиональный интерес брал свое.
Отмычкой он легко открыл дверь, очутился во дворе и сразу увидел, как в окне сторожки у входа метнулся от телевизора охранник. Джураев опередил его, оказался на пороге первым:
– Встань в угол, ноги на ширину плеч, руки за спину, – приказал он, доставая наручники. Тот попытался потянуться к матрасу на железной кровати, но тут же после удара жестки­ми наручниками отлетел в угол, сметая со стола посуду. Джура­ев достал из-под матраса нож и, забирая его с собой, сказал:
– Об этом поговорим попозже, шуметь не советую, – и, щелкнув наручниками, запер дверь снаружи доской.
Оглядев двор, прислушавшись, он быстро пошел к дому. По громкому смеху, раздававшемуся со второго этажа, он рассчи­тал комнату, где Талиб принимал хозяина «девятки», и поднял­ся наверх. Талиб и гость играли в нарды, играли азартно, по-крупному и оттого не сразу заметили рядом Джураева. Конечно, полковник мысленно высчитывал, кто же может быть у Талиба, но теперь он понял, что ошибся бы, даже назвав сотню людей, – с хозяином дома играл один из самых известных адвокатов города. Доходили до Джураева слухи, что тот давно состоит главным консультантом у ташкентской мафии, но как-то не верилось: кандидат наук, коммунист, уважаемый человек…
И вдруг вся копившаяся ярость Джураева прорвалась, он жестко, как при задержании, схватил адвоката за волосы и рез­ко развернул голову к себе.
– Вот вы с кем, оказывается, водите компанию, уважаемый председатель коллегии адвокатов! Вчера мои ребята взяли в «Вернисаже» Вагана, мы за ним давно охотились. У него с собой был пистолет, а рядом собственноручное заявление каракулями, что он нашел его час назад и несет в отделение милиции. Теперь понятно, почему так поумнел тугодум Ваган, мы ведь с ним старые знакомые… Вон отсюда, мерзавец, по­ка цел!
И как ни странно, вальяжный адвокат, доводивший в судах до инфаркта судей, прокуроров, заседателей и потерпевших своей наглостью, хапнул «дипломат» и бегом скатился с лестни­цы. Со страху он, видимо, подумал, что Ваган «сдал» его, идея, как и многие другие, ставившие следствие в тупик, действитель­но принадлежала ему. Оказывается, ярость и несдержанность тоже имеют свои преимущества, успел подумать Джураев. Та­либ, уже пришедший в себя, нервно поглаживая холеные усики, зло произнес:
– Нехорошо врываться в чужой дом, оскорблять уважаемых в городе людей. Кончился ваш ментовский беспредел – пере­стройка, демократия в стране.
– Да, Талиб, ты прав, ваша берет, воровской беспредел наступает, но народ до конца не осознает, что это значит для него. Верно, что у твоих ног валяются нынче и депутаты, и министры, ибо они твои депутаты, твои министры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122