Джек Терола. "Это художник с фотоаппаратом, – сказала Эвелин. – Он меня сфотографирует, и эти снимки будут показывать по всей стране. Он сделает меня бессмертной". Я почувствовала, как в сердце мне впилось жало зависти. Я тоже хотела стать бессмертной".
– Мне пришлось помогать полиции, – сказал мистер Хорнер. – У меня не было иного выхода. Если бы я не отдал им ключи от вашего номера, они бы сами их взяли.
– Мне не нравится, когда кто-то вмешивается в мои личные дела.
– Все действовали в ваших интересах, мисс Кларво.
– Так-таки в моих?
– В конце концов, могло случиться все что угодно.
– Случилось только то, – холодно сказала она, – что я поехала за город с подругой.
– Ах да. Посмотреть, как цветет люпин.
– Совершенно верно.
Мистер Хорнер отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Был ноябрь. До цветения люпина оставалось три-четыре месяца.
Он взял дубликат ключей и положил их на конторку.
– Вас спрашивали и просили кое-что вам передать, мисс Кларво. Вам нужно немедленно позвонить мистеру Блэкширу, он у вашей матери.
– Благодарю вас.
– И еще попросили положить эту записку в ваш ящик. Какая-то молодая леди.
Записка была написана красивым косым почерком с уклоном влево на гостиничном бланке:
"Жду в вестибюле. Я должна увидеть тебя сразу же. Эвелин Меррик".
Мисс Кларво хотела бежать, но ее ноги ломило от усталости, двигаться было трудно. Слишком долго и слишком быстро она бежала по незнакомым, страшным улицам. Она знала, что убежать невозможно. Завтра, послезавтра или на следующей неделе Эвелин Меррик будет поджидать ее за каким-нибудь углом.
Глава 16
Мисс Кларво обернулась и увидела, что Эвелин Меррик идет по залу к ней, ловко пробираясь сквозь толпу. День, который изменил мисс Кларво, изменил и Эвелин Меррик. Она не улыбалась и не выглядела такой уверенной в себе, как при встрече на улице. Теперь это была хмурая незнакомка с холодными глазами, вся в черном, вроде бы в трауре.
– Я вижу, ты получила мою записку.
– Да, – сказала мисс Кларво. – Она у меня.
– Нам нужно поговорить.
– Да.
"Да, нужно. Я должна теперь выяснить, как я потеряла день, как минуты прошли над моей головой, не задев меня, словно торопливые птицы. Минуты – точно дикие гуси. Помню, отец как-то взял нас на охоту, Эвелин и меня. В тот день отец рассердился за то, что у меня от солнца разболелась голова. Он сказал, что я плакса и всем порчу удовольствие. И еще добавил: "Почему ты не можешь быть такой, как Эвелин?"
– Все о тебе беспокоились, – сказала незнакомка. – Где ты была?
– Ты же знаешь, ты прекрасно знаешь. Я была с тобой.
– О чем ты говоришь?
– Мы поехали вместе за город... посмотреть, как цветет люпин... мы...
Голос у незнакомки был резкий и неприятный.
– Ты всегда сочиняла умопомрачительные сказки, Элен, но это уж слишком. Я не видела тебя около года.
– Не пытайся отрицать это...
– Я не пытаюсь. Я начисто это отрицаю!
– Пожалуйста, говори потише. На нас смотрят. Не могу, когда на меня глазеют. Я должна защищать свою репутацию, свое имя.
– Да никто не обращает на нас ни малейшего внимания.
– Еще как. Видишь, у меня и чулки разорваны, и пальто. Это случилось за городом. Ты забыла, что мы с тобой поехали за город посмотреть, как цветет люпин. Я споткнулась о камень и упала. – Но ее голос сам собой поднимался до вопросительной интонации, в глазах были неуверенность и страх. – Ты... ты припоминаешь теперь?
– Мне нечего вспоминать.
– Нечего?
– Я не видела тебя больше года, Элен.
– Но сегодня утром... утром ты же повстречала меня у подъезда гостиницы. Пригласила пойти выпить и сказала, что мы пойдем к человеку, который сделает тебя бессмертной, и ты хотела, чтобы я пошла с тобой.
– Это бессмыслица какая-то.
– Никакая не бессмыслица! Я даже помню имя этого человека. Терола. Джек Терола.
Эвелин спокойно, но с нажимом спросила:
– И ты ходила к этому человеку, к Тероле?
– Не знаю. Думаю, мы обе к нему пошли, ты и я. В конце концов, я не пошла бы в такое место одна, да еще Терола был твоим другом, а не моим.
– Я никогда не слышала это имя. Пока не прочла его сегодня в вечерних газетах.
– В газетах?
– Терола был убит сегодня до полудня, – сказала Эвелин. – Важно, чтобы ты вспомнила, Элен. Ходила ты к нему утром?
Мисс Кларво ничего не сказала, лицо ее выглядело равнодушным.
– Ты навестила Теролу сегодня утром, Элен?
– Я должна... я должна подняться наверх.
– Но нам надо поговорить.
– Нет. Нет, я должна подняться наверх и запереть дверь от всего, что есть уродливого.
Она медленно повернулась и пошла к лифту, сутулясь и засунув руки в карманы пальто, как будто хотела избежать физического контакта с кем бы то ни было.
Подождала, пока один из лифтов не освободился, вошла в кабину и приказала лифтеру тотчас закрыть дверцу. Лифтер, усталый старик, был не выше ребенка, словно годы, проведенные в маленькой кабине, задержали его рост. Он привык к причудам мисс Кларво. Например, к тому, что она предпочитала ехать в лифте одна. И в прошлом он получил от нее немало чаевых, чтобы потворствовать ее прихотям.
Он закрыл дверцу, а когда лифт пошел вверх, стал смотреть на указатель этажей.
– Ветреный сегодня денек, мисс Кларво.
– Не знаю. Я свой потеряла.
– Прошу прощения, мэм?
– Я потеряла свой день, – медленно повторила она. – Искала его повсюду, но не нашла.
– Вы... вы хорошо себя чувствуете, мисс Кларво?
– Не называйте меня так.
– Мэм?
– Называйте меня Эвелин.
– Хорошо, мэм.
– Ну давайте, скажите: Эвелин.
– Эвелин, – сказал старик и задрожал всем телом.
Вернувшись к себе в номер, она заперла дверь и, даже не сняв пальто, тотчас прошла к телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47