Потому что села за работу, которая всегда отвлекала меня от всех других мыслей, забот и проблем, — и, перенося на бумагу то, что не отразила в переданных из Германии репортажах, этакий калейдоскоп из мелких деталей, фактов и событий, словно заново все пережила. А когда закончила работу, долго сидела и вспоминала ту волшебную неделю — а потом сказала себе, что сказка позади.
Сказка действительно кончилась — хотя отношения наши все-таки продолжились. Видимо, ему понравилось — а к тому же было бы наивно думать, что никому и в голову не придет, с какой целью он взял с собой именно меня. Хотя паузу он выдержал — может, раздумывал, как быть дальше, может, хотел удостовериться, что лично я никому не скажу ни слова, может, хотел убедиться, что я буду себя вести так, словно ничего не было.
Что ж, все было так, как он того пожелал, — и так, как того желала я.
Сталкиваясь с главным в коридоре, я здоровалась вежливо, тут же проходя дальше, на планерках не прожигала его страстным взглядом, а изучала стол. И естественно, никому ничего не сказала — хотя в первый же день моего появления в редакции меня зазвала к себе Наташка, якобы по поводу моего материала, и как бы невзначай поинтересовалась, как мне понравилась поездка.
Наверное, именно потому, что я была абсолютно спокойна и отдавала себе отчет в том, что все позади, и ничего не испытывала уже, я заметила, как она нервничает. Как дрожит голос, и руки тоже, и улыбка слишком неестественная. И хотя и так бы ничего не сказала про то, что было с Сережей, тут неожиданно для самой себя подмигнула Наташке — и начала вдохновенно врать про роман с журналистом из Англии, демонстрируя визитку с написанным на ней номером комнаты. Признавшись, что главного там видела только пару раз — а так собирала фактуру вместе с новоявленным любовником, бродила с ним по городу и занималась сексом.
Однако Сережа сам все выдал. В редакции, в которой работает порядка ста человек — это включая корреспондентов на договоре, то есть гонорарщиков, а также штатных писак, ре-дакторат, курьеров, машинисток, водителей и т.п., — сложно удержать что-либо в секрете. Особенно если говоришь себе, что пусть думают что хотят. Видимо, главный так себе и сказал. Не сразу — но вскоре.
Дней десять спустя после прилета в Москву он меня вызвал к себе под тем предлогом, что спортотдел не представил План на неделю — а обещавший представить его Вайнберг на работу не вышел. И поинтересовался, что я собираюсь делать вечером, — точнее, сказал, что у него есть для меня кое-какое задание, так что в семь вечера я в приказном порядке должна быть у ресторана «Пекин».
Все интересующиеся, разумеется, узнали, что он меня вызывал, — но Сережа в тот раз хотя бы отдал должное всем приличиям, замаскировав предложение продолжить то, что начато было в Берлине.
А дальше он его не маскировал. Он звонил мне домой — мог и через секретаршу, тут же сливавшую информацию всем желающим, — он вызывал меня к себе чуть ли не каждый день, он водил меня не только по ресторанам, но и таскал с собой на всякие презентации и прочие мероприятия, на которые приглашали его. А на выходные увозил к себе на дачу — прямо из редакции. И возвращались мы, естественно, тоже вместе — в редакционной машине. А когда я в первый раз сказала, что лучше вылезу пораньше и дойду пешком, — подразумевая, что, может, шофер и не передаст никому ничего, но если приедем вместе, кто-то обязательно увидит, — он махнул рукой. Как бы говоря, что и так всем все известно — а кто не знает, так узнает все равно.
Мне было приятно, мне было лестно, я получала удовольствие от секса и общества взрослого, солидного мужчины и походов с ним по разным местам. Но никаких особых эмоций при этом не испытывала — все, что было и могло быть, сгорело вместе с той сказкой, став воспоминанием. А тут были просто мелкие праздники — приятные, но все же мелкие. Которые рано или поздно должны были смениться буднями. Просто потому, что иначе быть не могло.
Не думаю, что он хотел чего-то, кроме секса, — но, кажется, немного огорчился, когда я ему сказала, что тоже хочу только этого. Кажется, его это немного задело — может, на его взгляд, я должна была быть безумно влюбленной?
Что ж, мне было жаль, что я его разочаровала, — но это была чистая правда.
Месяца через полтора все закончилось — само собой. Просто стало надоедать. И ему — и мне, в общем, тоже. Последние пару недель мы общались все реже — и когда после очередной поездки на дачу он мне сказал, что, наверное, придется сделать небольшой перерыв, потому что у него есть кое-какие проблемы, связанные с семьей и работой, я понимающе кивнула. Зная, что это все, — но об этом не жалея.
Много позже я узнала, что это был рекорд — почти два месяца непрерывной связи. С другими — теми, кто был после меня, — его хватало максимум на пару недель. И это было приятно — осознавать, что я сильно его привлекала. В смысле, вызывала сильное желание. Которое и потом время от времени просыпалось в нем — и требовало удовлетворения. И я, получая от него внезапное предложение сходить куда-нибудь в ресторан и поговорить о работе, понимала, о чем речь, но всегда соглашалась с удовольствием — я была совсем не против вспомнить что-то, что оставило очень приятную память о себе.
При этом у меня, естественно, были другие мужчины, с некоторыми из них были более-менее продолжительные отношения, вплоть до двух-трех месяцев даже, и как-то раз я чуть не вышла замуж — вот уж был бы идиотизм, с моей-то работой, — но тем не менее, получив очередное приглашение, я соглашалась. И у меня даже мысли не возникало о том, что вечер и ночь с Сережей — это измена тому, с кем я встречаюсь сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152