Но от кого и за какие услуги? Возможно, это дело рук самой Дуарды. Или этого типа, что валяется у моих ног? А не его ли это адрес?! Но если так, то где же Дуарда. Ищу красивую девушку, а нахожу мертвеца с дымящейся сигаретой.Сдается, что надо отсюда удирать, да поскорее; но должен же я, черт побери, разобраться, где тут начало и где конец. Вдруг дверь библиотеки отворилась и с грохотом свалилась на пол. Похоже, я забыл ее вдеть в петли, и милое создание, возникшее в проеме, преспокойно открыло дверь, нажав на ручку.Незнакомка взглянула на меня, потом на мертвеца и тоже свалилась на пол.– Дуарда! – крикнул я и бросился к ней. Бережно поднял ее и перенес в гостиную на диван. У этой блондинки такой же обморок, как у акробата, застывшего под куполом цирка, паралич конечностей. Я поцеловал ее в губы, и она ответила. Влопалась. Теперь-то я ее прищучил. Но она лежит себе и глаз не открывает.– Послушай, красотка, – говорю. – Брось ломать комедию.А она ни гу-гу.Тогда я решил получше ее рассмотреть. Девица в полном порядке. Фигурка как у статуэтки. Зеленое, короткое, выше колен, платье облегает стройное тело. А коленки у нее такие, что на Брюссельской выставке похожих не увидишь. Открываю ей левый глаз и смотрю, какого цвета зрачки. Фиолетовые! Цвета фиолетовых чернил, и уж если такая на тебя взглянет, то на всю жизнь знак в сердце останется.– Волшебница, – говорю, – выслушай меня. – Еще рано отправляться баиньки. Если ты, детка, так и не проснешься, то не увидишь парня, каких мало. А ведь сотни красоток много дали бы, чтобы очутиться на твоем месте.Вдруг раздался рев полицейской сирены.Это можно было предположить. Теперь жди любого подвоха.А вот и первый. Едва красотка услышала рев полицейской машины, она сразу открыла глаза и улыбнулась.– С каких это пор, милочка, полицейская сирена действует на тебя почище душа Шарко?– Это что за шутки?Блондинка вскочила, словно пантера, рванулась к входной двери и распахнула ее. Затем, показав на меня пальцем, крикнула:– Вот он, убийца!
На пороге выросли двое полицейских. На миг они оказались в тени, но я их сразу узнал. Это были двое моих старых знакомцев: лейтенант Трам и сержант Каучу из управления по борьбе с особо опасными преступниками.– А, Пипа! – воскликнул лейтенант Трам.Каучу надулся как индюк, шагнул вперед и наступил своими сапожищами на кончики моих лакированных ботинок.– Хотел бы я посмотреть, что ты на этот раз придумаешь, – рявкнул он. Не успел он поставить точку в конце фразы, как я съездил ему по носу, и он мигом очутился в объятиях своего начальника.– Хватит, ребята, – сказал лейтенант. – Вы не на ринге.– Пусть повеселится, – отвечаю. – Его счастье, что здесь нет моего компаньона.Вспомнив о Грэге, я усмехнулся. Мой компаньон не переносит этого скотину Каучу. Позволь ему, так он превратит бравого сержанта в антрекот.Блондинка повела нас в библиотеку. Увидев мертвеца, Трам даже присвистнул.– Так, – говорит лейтенант, подняв с ковра клочок бумаги. – Теперь перейдем к дружеской беседе.Я поглядел на клочок бумаги. Это был тот самый обрывок папиросной облатки, которым я измерял размер пепла. На сгибе видны две карандашные пометки.Трам вытащил из кармана конверт, положил в него клочок бумаги и спрятал конверт в боковой карман.Каучу прислонился к двери, засунул большие пальцы рук за пояс и буравит меня глазами. Блондинка с фиолетовыми глазами разлеглась в кресле, лейтенант Трам расставил ноги и молча посматривает то на красотку, то на меня.– Ну, – говорю, – с кем желаете побеседовать, милый Трам?– Как тебя зовут? – спрашивает лейтенант у красотки.– Лида Паранко, – отвечает блондинка и впивается глазами в третью сверху пуговицу его мундира. Я не удержался от гримасы.– Должно быть, тебя подменили, детка. Еще сегодня утром ты звалась Дуарда?– Дуарда?! – удивилась блондинка. Посмотрела на лейтенанта и недоуменно пожала плечами. – Впервые слышу это имя.Вытаскиваю из кармана свернутый в трубочку клочок туалетной бумаги и сую ей под нос.– Вчера вечером, – говорю, – ты сама написала свой адрес помадой ци…Последнее слово застревает у меня в горле. Черт побери! Помада на ее губах не та, которой написан адрес. Я понюхал бумагу: до сих пор пахнет цикламеном. Тогда я наклонился и понюхал губы блондинки. Как пить дать «Калипсо-73». Ничего не понимаю. Если это не Дуарда, то кто те Дуарда? И кто дал мне этот кусок туалетной бумаги с адресом?Лейтенант Трам вырвал у меня из рук клочок бумаги, посмотрел его, понюхал, затем понюхал губы блондиночки.– Ну, рассказывай, Яко, – говорит он, пряча туалетную бумагу в кошелек.– Вся эта история выеденного яйца не стоит. Вчера вечером некая Дуарда дала мне свой адрес, а сегодня утром позвонила и сказала, что ждет. Я сразу помчался сюда. Прихожу и вижу мертвеца, а эта красотка падает в обморок. Потом появляетесь вы!– Может, дать ему по черепу? – сделав шаг вперед, спрашивает Каучу.Лейтенант Трам удерживает его строгим взглядом.– Вторую версию расскажешь попозже, – говорит он и обращается к блондинке:– Так, значит, вас зовут Лида Паранко? Это ваш дом?– Да.– А этот на полу кто такой?– Мой муж, – отвечает блондинка и разражается безутешными рыданиями.– Красотка, – говорю. – Нас тут трое мужчин. Мы можем составить жюри и присудить тебе премию Оскара за искренние и безутешные рыдания. Надо только достать бутылочку, собрать две-три слезы и отнести в научную лабораторию на пробу. Ручаюсь, что эти слезы признают фальшивыми.Девицу подбросило, словно пружину, и она кинулась на меня.– Успокоитесь, – говорит Трам. – Не волнуйтесь. Сядьте и расскажите все по порядку.Блондинка села, перестала реветь и впилась в меня своими глазищами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23