– У меня тесновато, сам же знаешь, Михалыч.
– В таком случае бери с собой стулья, они у тебя железные. – Михалыч врезал по гвоздю молотком, прибивая ножку.
– Да кто ж знал-то?! – Вася в сердцах хлопнул ладонью по коленке. – Я ему кодекс показываю, смотри, говорю, сколько тебе светит, а под ним хлоп – стул и ломается…
Михалыч наконец обращает внимание на меня:
– Что тебе, Юра?
– Да вот, по материалу посоветоваться.
– Хорошо, присядь… Значит, Василий Андреевич, так. Еще один стул сломаешь, с кодексом там или без кодекса, очередную квартальную премию отдашь на покупку мебели. Ясно?
Вася горестно вздыхает:
– Ясно.
– Кстати, что там возбудили?
– Сто восемь, часть дваnote 1. Полные обморозки, Михалыч. Спортсмены херовы. Днем в спортзале по грушам лупили, а по ночам на практику выходили. На «куклах» работали. Увидят мужичка поддатого и давай его месить по всем правилам кикбокса. За две ночи два трупа. Я, в общем-то, не из-за того, что они не кололись, кодекс показывал – там и так с доказухой порядок, а просто по жизни обидно… Что им эти мужики датые сделали?
Михалыч ставит стул, проверяет его на прочность мощным нажатием и, убедившись, что ремонт произведен успешно, задвигает предмет мебели в ряд собратьев по гарнитуру.
– Все равно завязывай, Василий.
Вася согласно кивает и, еще раз вздохнув, покидает кабинет начальника.
– Когда меня выпрут из органов, я устроюсь в мастерскую по ремонту мебели,
– усмехается, глядя на меня, Михалыч.
Я понимающе киваю, хотя никак не могу взять в толк, почему, когда человеку показывают кодекс, под ним должен сломаться стул.
– Ну, что у тебя за материал?
Материал отписан мне начальником отдела, и Михалыч, вероятно, не в курсе происшествия.
Я кладу на стол несколько листков, сцепленных скрепочкой.
– Ты мне на словах объясни.
– Ситуация такая. Некий мужичок с металлургической фамилией Блюминг покупал сегодня в универмаге галстук…
– Так.
– Купив галстук, он пошел на выход, но в дверях поскользнулся на замерзшей луже и, падая, разбил головой стекло витрины. Продавцы на всякий случай вызвали милицию, хотя Блюминг никуда и не пытался скрыться. Он тут же возместил ущерб, и претензий к нему работники универмага не имеют. Но наши постовые все-таки привезли его сюда, а участковый составил протокол осмотра витрины и записал объяснения.
– Молодцы, дело знают.
– Вот, собственно, и все. Я почитал объяснение Блюминга – он ничего не скрывает. Так получается, что состава преступления тут нет.
– Э, э, ты не торопись. Где это ты насчет состава прочитал? В учебнике, что ли?
– Да тут и без учебника ясно, что мужик разбил стекло нечаянно, поскользнувшись. Я зашел уточнить, как мне материал списать и можно ли отпускать Блюминга.
– Эх, молодо-зелено… Ты не переживай, все такими были когда-то. С чего ты решил, что этот Блюминг нечаянно упал?
– Ну, там же лужа… И в протоколе отмечено.
Михалыч быстро пробегает глазами листочек, комкает его и бросает в корзину.
– Вот и нет никакой лужи. Он и не падал вовсе. А будучи в пьяном виде, из хулиганских побуждений нахамил продавцам и разбил стекло. Что это у тебя с лицом? Аллергия? Тавегильчику хочешь?
– А он вот, а они…
– Короче, в чистом виде двести шестая часть первая. Уголовное дело вряд ли возбудим, но «протокольную форму» слепим.
Для никогда не сталкивавшихся с родным законодательством граждан поясняю, что «протокольная форма» применяется к лицам, совершившим какие-нибудь мелкие проступки, когда можно обойтись без длительного следствия, а отправить материал прямо в суд. Санкции там, как правило, штрафные, и в тюрьму человек не садится. Но самое главное, как я уже успел понять из своей небольшой практики, «протокольная форма» идет в положительный баланс раскрываемости наряду с раскрытыми кражами, грабежами и убийствами. То есть, грубо говоря, мы получаем дополнительную «палку».
– Сергей Михалыч, но он же говорит, что нечаянно… И свидетели…
– Ну что ты заладил как попугай – нечаянно, нечаянно…
Еще два листочка с показаниями продавщиц летят в корзину.
– Мало ли что он говорит. Поначалу никто не признается. Поэтому материал тебе отписали, а не участковому. Чтобы ты поработал и все довел до ума.
– А как? Как я заставлю его сказать, что он по пьяни, да еще специально…
– Не волнуйся ты. Может, форточку открыть? Ну, как хочешь. Для начала сходи в универмаг, возьми с директора заяву. Так и так, просим принять меры к неизвестному, разбившему стекло в универмаге. Больше не расшифровывай. Также возьми справку о стоимости стекла. Перепиши протокол осмотра, только чтоб лужи не было. Потом этот Блюминг… Конечно, просто так он НЕ ПРИЗНАЕТСЯ. Надо его подработать. Немножко на него накопать говнеца.
– Что значит накопать, Сергей Михайлович? В каком смысле?
– Экий ты, Юра, непонятливый. Чему вас в школе-то учили? В прямом смысле. На каждого человека всегда можно что-нибудь накопать. При желании. И на тебя, и на меня, и уж тем более на какого-то Блюминга. Чем он занимается?
– Директор общества закрытого типа «Фаворит».
– Запомни, Юрий. У нас в городе только одно настоящее общество закрытого типа, все остальные – целиком или наполовину – липовые.
– Какое же?
– «Кресты». Тюрьма такая на Арсенальной. Так что любого «Фаворита» можно сделать аутсайдером. Короче, поле твоей деятельности не ограничено, все зависит от фантазии и азарта. Можешь покопать на личном фронте. В общем, копай где угодно, лишь бы к моменту вашей следующей встречи ты располагал на Блюминга таким компроматом, что он будет готов написать, как разбил не только стекло, но и лица всего персонала, а также имел умысел взорвать универмаг к чертям собачьим.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4