Мы осторожно подняли его, хотя, конечно, с таким ранением делать этого нельзя, и перенесли в подъезд.
Подъехала «скорая». Выбежала врач в полушубке и с чемоданчиком в руке. Я раскрыл перед ней дверь, сам оставшись на улице. Выжимать что-либо из потерпевшего было бесполезно. Он уже был без сознания. Гуманная природа облегчила его страдания, выключив все рефлексы, кроме поддерживающих жизнь. Я подошел к уазику, подозвал мужичка и расспросил его, как всё получилось.
Ничего хорошего он мне не рассказал. Минут пятнадцать назад он возвращался домой от метро. Проходя мимо дома, он услышал стон и увидел мужчину, который только и смог, что сказать: «Застрелили, гады!» – и, кажется, что-то ещё насчёт того, что «абзац пришёл». После этого гражданин вызвал из телефона-автомата милицию и «скорую». Вот, собственно, и всё. Не густо. Я записал данные мужика и попросил подождать, пока напишу протокол. Из подъезда санитар и водитель вынесли на носилках парня и стали загружать в машину. Я подошёл к врачу и вопросительно посмотрел на неё.
– Час, не больше, – как бы прочитав мои мысли, произнесла она.
– Куда его?
– В Институт скорой помощи.
– Телефонограмму отправьте.
Я записал номер «скорой», зашёл в подъезд и позвонил в одну из квартир. На логичный вопрос «Кто там?» я ответил:
«Советская милиция», – и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Войдя в квартиру, я набрал номер на указанном мне телефонном аппарате и, услышав ответ, сухо произнёс:
– Это Ларин. Огнестрельное ранение в живот, данных потерпевшего пока нет, увезен на «скорой», ещё жив. Если что, я по телефону… – Посмотрев на табличку, я продиктовал номер. – Всё, отбой,
Я положил трубку и, повернувшись к живущей в квартире женщине, спросил, не слышала ли она ненароком выстрела минут двадцать назад.
– Вы знаете, если и слышала, то внимания не обратила. У меня окна на проспект выходят, машины шумят постоянно. Да и окна сейчас заклеены.
– А парня лет двадцати пяти, блондина с рыжими усами, невысокого, случайно в вашем подъезде не знаете?
– Кажется, на пятом этаже такой живёт. У нас на площадке точно нет.
– Хорошо. Просьба, если мне позвонят, найдите меня, пожалуйста.
Я вышел из квартиры. Парень умер не сразу, значит, оперативная группа не приедет, всё надо будет делать самому. Водителя придётся отпустить, машина одна на отделение, а заявок много. Господи, затем по квартирам ползать, затем протокол писать. Ну почему, как только я дежурю, обязательно что-нибудь случается из ряда вон? И обиднее всего, не на моей территории. Хорошо, если дежурный догадается прислать участкового в помощь. Правда, с другой стороны, хорошо, что группы не будет. А то приедет какой-нибудь прокурорский следователь через пару часов с медиком и экспертом впридачу и будет командовать – сбегай туда, сбегай сюда, найди того, найди сего. Нет уж, лучше я сам протокол напишу. Да и писать там не так уж и много. Описать пару кровавых пятен на снегу, и всё.
Ну что, для начала на пятый этаж. Установить личность потерпевшего – первейшая задача и обязанность при раскрытии неочевидного преступления. Раскрывать я, конечно, ничего и не собираюсь, сделаю сейчас всё, что можно, и передам материал оперу, который за эту территорию отвечает. Лифт ждать я не стал, а поднялся пешком, таким образом немного согревшись. На нужном мне этаже, как, впрочем, и на всех других, оказалось четыре квартиры. Оглядевшись и решив, что метаться от двери к двери не стоит, я подошёл к ближайшей и нажал звонок. Тишина. Динамический стереотип дёргать ручки. Дёрг, дёрг. Ну вот, и не заперто. Я, кстати, так и думал. Значит, угадал. Замок на предохранителе. Я уверенно шагнул внутрь, вытащив на всякий случай свой пистолет. Вдруг коварный убийца притаился где-нибудь в ванной или в сортире, а то и в шкафу? Но, увы, в двухкомнатной квартире никого не было. Я не стал сразу обзванивать соседей, это никогда не поздно. Лучше сначала всё посмотреть самому, оценить и взвесить. Не подумайте ничего плохого, слова «оценить» и «взвесить» я вовсе не отношу к ювелирным изделиям, могущим быть в квартире. Знаете, много всяких слухов про милицию – пьяных обирают, золото на обысках воруют и тому подобное. Фактики эти, конечно, кое-где у нас имеют место быть, но ко мне это никоим образом не относится. Оценить я, прежде всего, собираюсь находки, которые могли бы подсказать, за что хозяин этого жилища получил заряд картечи в живот. Начнём, посему, не мешкая.
Мужик, судя по всему, холостой, как и я. Но если я стараюсь следить за поддержанием минимального порядка, то потерпевшему, видимо, до этого не было никакого дела. Не буду докучать вам описанием обстановки, замечу лишь вскользь, что раскидывать по полу использованные презервативы является, с моей точки зрения, верхом невоспитанности.
Открыв створку бара-секретера, я без труда обнаружил в нём паспорт хозяина, идентифицировал фотографию с натурой, увезённой в больницу и кинул документы в папку. Так, это большой плюс. Теперь бы как-нибудь узнать, где товарищ трудится, если трудится вообще. Может, он безработный, а может, даже и с этим завязал. Глядя на обстановку, я бы не сказал, что он занимал высокие посты, но и нищим, впрочем, тоже не был. Что-то среднее. Видик есть, но не фирма, мебель древняя, магнитофончик «Маяк». Пара журнальчиков с девочками, банка немецкого кофе, сигаретки «Морэ», две рюмки на столе. В одной коньячок недопитый, значит, кто-то в гостях был.
Порывшись в секретере, я не нашёл ничего интересного. Про места работы нигде написано не было, записные книжки отсутствовали.
1 2 3 4