- Позвольте представить вам моего мужа, Александра-Бенуа Берюрье. К сожалению, он не говорит по-немецки.
- Он тоже лкжсембуржец?
- Нет, бельгиец. Из Льежа... Моргофлик протягивает руку моему "супругу".
- Рад познакомиться, - говорит он по-французски. - Как дела в Льеже?
- Дела бьют ключом! - отвечает Берю.
- Вы работаете в промышленности?
- Нет, рядом, - не задумываясь, шпарит мой драгоценный супруг. Покупаю горячую воду и делаю из нее лед. Этот лед потом покупают холодильники. Я забил льдом все морские рефрижераторы в Северном море. Мне по сей день шлют благодарности. Ног под собой не чуют от радости. Главное, чтобы не было комков...
Я затыкаю его фонтан с помощью тычка под ребра. Дело в том, что Берю прилично насосался, пока мы ждали пароход, к тому же от лекарства, которое ему прислал шеф, у него здорово поехала крыша.
- Вилли, мой дорогой, - очень вовремя вмешивается Грета, - представь себе, Лили первый раз в жизни поднялась на борт океанского корабля. Ты не против, если я ей покажу "Некмер-Життюр"?
- Ну конечно, - соглашается Моргофлик, - тем более что я не смогу покинуть судно в течение нескольких часов.
Мы расшаркиваемся и всей троицей идем по кораблю под похотливыми взглядами матросов.
- Браво, - говорю я Грете, как только мы отходим на порядочное расстояние. - Вы прекрасно играете свою роль.
Она улыбается.
- Если Вилли когда-нибудь узнает, что я его обманываю, он с ума сойдет.
- Да уж, это будет смертельный номер, если однажды как снег на голову вам свалится настоящая Лилиан.
Пользуясь правами "давней подруги", я беру ее за талию и чувствую, как ее бедро ходит под моими пальцами. Она страстная, эта Грета. Представляю ее себе в постели - ураган! Но об этом сейчас нужно забыть и сосредоточиться на работе, черт бы ее взял! Кроме того, меня страшно мучает зубная боль. Это все из-за той пломбы. Невозможно же одновременно мечтать о женщине и о зубном враче, как вы считаете?
- С чего вы хотите начать? - спрашивает меня обалденная мадам Моргофлик.
Меня подмывает ответить: "С конца!" - сопроводив слова красноречивым движением руки по ее телу, но, к сожалению, сейчас не до этого.
Я пытаюсь сообразить.
Камень весом в тонну...
Вряд ли они поместили эту огромную глыбу в трюме вместе с обычным грузом, ведь таможенники полезут туда проверять.
Нелогично! Слишком большой риск...
Я внимательно смотрю на "своего мужа". Обычно я угадываю, когда его мозги работают в унисон с моими, но по туману в его глазах вижу, что только не сегодня...
Тем не менее Берю улавливает мой взгляд.
- Хочешь, что скажу? - бормочет он будто под наркозом.
- Хочу.
- Они спрятали его в другом месте...
- И я так думаю.
- Но недалеко, чтобы можно было быстро погрузить. Они не могут рисковать, чтобы его обнаружили. Такая глыба... Представляешь...
- Представляю.
- Ты видел, как серьезно настроены таможенники? Дотошно обшаривают каждый угол...
Грета ждет чуть поодаль. Странная рыбка. Она, похоже, страшно возбуждена сложившейся ситуацией. Словно надеется, что этой ночью произойдет нечто крайне важное.
- Так, - после некоторой паузы начинает ворочать мозгами Толстяк, мы, значит, дотумкали: алмаз спрятан где-то неподалеку, чтобы легче было разгружать... Он весит тонну, то есть обязательно нужен кран, чтобы поднимать такую махину. Но кран не положишь в карман, и даже в чемодан не запихнешь...
Так, кран! В любом случае, риск для них велик! Мой нюх и мой врожденный ум подсказывают, что организация, мобилизовав столько людей и затратив столько средств, не остановясь даже перед кровопролитием, лишь бы завладеть этим чудом природы, не может позволить себе провалить всю операцию из-за дурацкой оплошности.
- Ладно, будем искать! - говорю я, вздыхая.
Как-то вдруг сразу я чувствую, что надежда покинула меня. Мой нюх меня подводит - он молчит! Я говорю себе, что они слишком сильны, слишком хорошо оснащены, чтобы тягаться с ними...
Но тем не менее мы начинаем искать...
- Мне кажется, у меня потрясающая новость! - заявляет Берюрье, борясь со сном. Я вздрагиваю, поскольку и так на нервах.
- Что?
- Моя болезнь, парень, - ее больше нет!
Он показывает мне на свои мирно болтающиеся штаны. Так выглядит деревенская площадь после того, как уезжает цирк.
- Видишь, - шепчет он, - все, конец, финита, смылился, растворился! Был и нет! Записан выбывшим! Господин Пополь уехал в отпуск! Мой внутренний голос поет "Спи; моя радость, усни!".
- Ну слава Богу, всем стало легче! Он пожимает плечами.
- Не знаю, Сан-А. Правда, не знаю. Я уж начал было привыкать. Знаешь, в принципе было не так уж плохо... Даже приятно... Надеюсь, снадобье, что дал мне Матиас, не окончательно разрушило мое достоинство... А что касается нашей работы, то я почему-то думаю, что мы в дерьме. Камня на борту больше нет. Эти сволочи выгрузили его раньше, перед заходом в порт. Скажем, большой вертолет сел им на палубу еще где-то в открытом море... Если позволишь, я пойду к Матиасу в машину и покемарю немного, а то я что-то в пополаме. Такое впечатление, будто проваливаюсь куда-то, как Спящая Красавица, представляешь?
Монолог кончается затяжным зевком, широким, как тоннель под Монбланом.
- Ну иди, - с тяжелым сердцем отвечаю я, наблюдая за двумя красными клубничками-миндалинами в его глотке. - Пойди подрыхни...
Он, шатаясь, выходит из каюты капитана, которую мы только что лихорадочно обследовали.
- Вы ошиблись? - мягко спрашивает Грета.
- Да, похоже на то. Видимо, я взял ложный след, - бормочу я, усаживаясь в глубокое английское кресло.
- Жаль, - вздыхает она.
Грета явно хочет мне помочь. Только что я показал ей путь к свободе, и она поверила мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67