Однако меня ждет новое разочарование. Молодая консьержка здесь. Стоит и с любопытством заглядывает в квартиру...
Раз она здесь, то не могла видеть выход на сцену интересующего меня человека.
– Куда выходит черный ход? – спрашиваю.
– В тупик, рядом...
Я бросаюсь в лифт, не обращая внимания на ее вопли.
На улице я быстро нахожу тупик, о котором мне говорила церберша. Естественно, там никого нет.
Как меня надрючили!
Я издаю такое мощное ругательство, что оборачиваются человек двенадцать.
Все, можно возвращаться к моим жмурам, настоящим и фальшивым!
Глава 9
В больнице все дрыхнут. Палата, куда положили бабу Пеллегрини, находится в глубине коридора, на втором этаже.
Палата двухместная, кровати отгорожены раздвижным занавесом. Я его задернул и устроился во второй части комнаты, ожидая дальнейших событий с пушкой в руке.
Тереза Пеллегрини, таким образом, занимает первую кровать. Ее голову обмотали марлей для большего правдоподобия... Я слышу ее ровное дыхание и через дырку, проделанную в занавеске, вижу маленькую часть лица. Ночник заливает палату болезненным голубым светом, как раз достаточным, чтобы я мог прочитать статью в только что вышедшем номере одной ниццкой брехаловки. Она озаглавлена:

ТАИНСТВЕННАЯ ДРАМА В КАННЕ
Подзаголовок:
Молодая женщина расстреляна из автомата через дверь своей квартиры

Написавший статью журналист постарался от души, используя уже готовые штампы.
В каждом абзаце есть «чикагские методы», «несчастная девушка», «таинственные гангстеры» и тому подобное. Но в целом все представлено отлично. В заключение сказано, что девушка в клинике Рондо в тяжелом состоянии. У нее многочисленные пулевые ранения, две пули прошли в двух сантиметрах от сердца и так далее. К счастью, не поврежден ни один жизненно важный орган. Крайняя слабость раненой не позволила полиции допросить ее, но после хирургического вмешательства и многочисленных переливаний крови, возможно, завтра она подвергнется первому допросу.
Это именно то, что я хотел. Может, даже с некоторым перехлестом!
Если парни, замочившие девчонку, хотят навсегда закрыть ей пасть, эта статья должна их встревожить. Или логика вообще ни гроша не стоит, а мозги лучше сразу положить на дальнюю полку
Я откладываю брехаловку, чтобы погрузиться в глубокие размышления.
Бледный свет способствует эффективности работы моего чайника.
Запах, витавший в пустой комнате, терзает меня, как приступ крапивной лихорадки... Поэтому я интенсивно эксплуатирую мое серое вещество.
Где я уже вдыхал этот запах?
Ну-ка, какие ассоциации он у меня вызывает?
Он ассоциируется с зеленью и смертью... Зелень и смерть!
Я подскакиваю. Готово! Нашел!
Это запах духов дочери Бункса.
Так от нее пахло в то утро, когда она появилась передо мной в готическом холле ее усадьбы в Шварцвальде.
В тот момент я не обратил на это внимания. Она была так красива, что я не мог отделить запах духов от всего ее очаровательного существа.
Именно так.. Зелень.. Темная зелень леса... Смерть – ее лжебратца, Фриды, Рашели.
Я щелкаю пальцами. Наконец у меня есть уверенность, что оба дела связаны между собой, что интуиция шефа его не подвела. У меня есть доказательство этому... Для жюри присяжных оно, конечно, не годится, но зато дает мне внутреннюю уверенность в своей правоте, а именно это самое главное.
Мой радостный жест заставил вздрогнуть малышку Пеллегрини.
– Что с вами? – шепчет она дрожащим голосом.
– Ничего... – отвечаю я.
Я знаю, кто следил за мной из окна дома напротив... Это была дочка Бункса – прекрасная белокурая Кристия.
– Ничего, – шепотом повторяю я. – Ничего страшного, не волнуйтесь, моя милая!
Значит, в деле участвует банда нацистов... Человек с русской бомбой был одним из них... Они узнали, что перед смертью он заговорил и я отправился в Канн на поиски женщины, чья фамилия начинается с «Бла».
Как они могли это узнать? Загадка. Но я знаю, что, внимательно присмотревшись к ней, смогу ее разгадать... В общем, начинается копошение... Как червяков на трупе.
А я люблю, когда дело двигается!
Жену Пеллегрини, видно, охватило беспокойство.
– Мне страшно, – признается она.
Да, эта череда часов в тишине, прерываемой время от времени далеким звонком или стоном, давит на нервную систему...
– Ну что вы, – говорю я, подходя к ее кровати – Чего вы боитесь, моя милая дама? Я же тут.
Я взмахиваю пистолетом.
– И он со мной!
– Мне страшно, – повторяет она и добавляет: – Останьтесь рядом со мной..
Официально я обычный врач малышки Блаветт и потому провожу ночь у ее постели Это версия для персонала клиники Поэтому не будет ничего неприличного, если я останусь возле нее, но я предпочитаю прятаться за занавеской.
– Нет, нет, – едва слышно шепчет она, словно прочитав мои мысли, – не уходите!
Она хватает меня за руку. Ее ладони мокрые.
Она привлекает меня к себе... Что себе воображает милашка Пеллегрини? Что я скакну к ней под одеяло и стану успокаивать?
Делать мне больше нечего, что ли?
Нет, все-таки все бабы одинаковы! Несколько душноватая атмосфера, приглушенный свет, тет-а-тет с неплохо сложенным парнем – и любая заводится!
Я чувствую на своем лице ее дыхание. Ей было бы спокойнее, если бы я лежал рядом с ней... Отметьте, что она стоит того, чтобы ею заняться, но я здесь не за этим. А кроме того, если коллеги станут делать друг другу подлости, что станет с моралью?
– Послушайте, как сильно бьется мое сердце, – вздыхает она, кладя мою руку под свою левую грудь, которую я немного щупаю. Не экстра-класс, но еще упругая.
У меня начинает кружиться голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36