Так они — за мной! Их руки шарят по моему телу. Меня поднимают, камера наполняется людьми. Мне что-то говорят, но я ничего не понимаю, словно они разговаривают на незнакомом мне языке.Сидя на своей кровати, Феррари жутко икает. Он проживет еще несколько дней, и этот чудесный подарок судьбы застал его врасплох. Губы его трясутся, из глаз бегут слезы радости. А я продолжаю думать о Глории и думаю о ней изо всех сил... Минута, которая надвигается на меня с жуткой неизбежностью, была ею предусмотрена, она все сделала для ее приближения, и я принимаю эту минуту с облегчением, почти с признательностью.В письме, которое она написала в полицию, она ведь утверждала, что принимает смерть только потому, что не может жить без меня, не так ли?Тогда я принял это признание за аргумент, предназначенный для подтверждения ее показаний. Но только сейчас меня осенило, что написала она сущую правду. Глория не могла больше жить без меня, равно как и я без нее. Поэтому она захотела, чтобы мы прошли этот путь до конца, оба, испив всю чашу несчастья, исчерпав нашу любовь до донышка, до конца самой бесконечности.Феррари прав — мужчины умеют умирать.Ну что же, Глория, прекрасно: я иду!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32