ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Алиса задумалась всего на полсекунды, потом помотала головой, давая понять, что не возражает.
Анита поставила диктофон на стол, нажала на «запись» и включила компьютер.
Мгновение Алиса как зачарованная любовалась голубыми бликами света на лице инспектора.
– Кроме того, должна напомнить, что ты имеешь право на адвоката, уже сейчас, и показания будешь давать под присягой.
– Я согласна, – проговорила девочка прямо в диктофон. – Мне не нужен адвокат… Я… я сама пришла засвидетельствовать кое-что…
Ее голос замер.
Анита улыбнулась ей, подбадривая, и спросила:
– Для начала скажи мне, как тебя зовут, где ты живешь, имена и фамилии твоих родителей, чем они занимаются.
– Хорошо, – произнесла Алиса хриплым голосом. – Меня зовут Алиса Барселона Кристенсен. Я ношу фамилию моей ма… мамы, Евы Кристенсен. Мне двенадцать с половиной лет, я живу с родителями на Рембрандт-страат, то есть я хотела сказать – с мамой и новым отцом, моим отчимом, Вильхеймом Брюннером… Мои родители управляют разными компаниями…
Пальцы Аниты Ван Дайк с тихим стуком летали по клавишам, заполняя собой комнату. Алиса завороженно смотрела, как быстро и ловко указательные пальцы молодой медноволосои женщины управляются с компьютером.
– Прекрасно, – заключила она, закончив. – А теперь расскажи мне все, с самого начала.
Анита внимательно посмотрела на девочку и поудобнее устроилась в своем старом кресле.
Лицо инспектора было спокойным и сосредоточенным. И Алиса решилась,
– Ну вот, – начала девочка, и Аните показалось, что она репетировала свой рассказ много часов, нет – дней – подряд. – Это началось в прошлом году, нет, в самом конце позапрошлого года. Тогда я точно поняла: происходят странные вещи… А еще немножко раньше…
В то лето, когда Алисе Кристенсен исполнилось десять лет, она впервые услышала, как бабушка ругается с ее мамой.
Стоя на самом верху лестницы, огромной лестницы, которая вела со второго этажа в вестибюль перед гигантским белым салоном в стиле арт деко, она видела, как открылась дверь и вошла бабуля, а следом за ней – мама.
– Ты просто-напросто шлюха. А твой австрияк – болван и простофиля.
– Отчего же, мама! – возразила Алисина мать, молодая блондинка, одетая в великолепное шелковое вечернее платье. – У него есть деньги, его отец был промышленником, преуспевшим в Германии, он унаследовал огромное состояние и дело, приносящее хороший доход.
– Нет… этот тип мне не нравится…Он кажется мне фальшивым, лицемерным, от него исходит нечто омерзительное.
– Перестань, мама… Мы прекрасно ладим…
– В том-то и дело… Ты – шлюха, роскошная, конечно, и все-таки шлюха! – Слова бабушки еще долго звучали в ушах Алисы.
– Неужели ты всерьез полагаешь, что этот человек может отвечать за Алису? – продолжала бабушка, – Он только и умеет, что разъезжать на спортивных машинах и проводить время в модных клубах с юными пустышками! Он совершенно не способен воспитывать ребенка, думаешь, этого хотел твой отец? Черт возьми, Ева, да с чего бы вдруг этому человеку превращаться в образцового отца…
– Да уж, родной был бы предпочтительней, – отвечала ее мать, и Алиса поняла: она говорит о человеке из ее воспоминаний и с единственной сохранившейся фотографии. Стилен Тревис, ее отец. Англичанин из Барселоны, как иногда называла его ее мать.
– Ах ты, дрянь! – завопила бабушка, и в тишине огромной комнаты зазвенели ее золотые серьги. – Ты все пачкаешь, все уничтожаешь… Хотела бы я, чтобы ты кончила свою жизнь в сточной канаве…
– Уж не хочешь ли ты сказать, что собралась вычеркнуть меня из папиного завещания?
Бабушка пожала плечами:
– Ты прекрасно знаешь, что это будет незаконно, а следовательно, невозможно. Наш дорогой усопший владел тремя четвертями всего этого. – Она обвела рукой дом и все вокруг. – В его завещании специально оговорено, что после моей смерти все, что принадлежало ему, отойдет к тебе… Но…
Бабушка смотрела на свою дочь, стоявшую в самом центре огромного ковра.
– Но, – продолжила она, – от меня ты получишь чисто символическую долю. Все остальное достанется известному тебе Фонду помощи детям, больным лейкемией.
И бабушка радостно улыбнулась.
Странный огонек блеснул в этот момент во взгляде Евы Кристенсен. Никто его не заметил, только Алиса, видевшая лицо и фигуру матери в огромном зеркале, заменявшем стену в глубине комнаты.
Алису испугала ледяная густая ненависть во взгляде матери.
На Рождество бабушка заболела. Той ночью именно Алиса вызвала врача. Бабушку положили в больницу, а Алиса с матерью вернулись к себе в морозный снежный день 27 декабря. Мама сказала, что это, скорее всего, были ее последние каникулы у бабушки.
Несколько недель спустя, в начале февраля, бабушка умерла.
Утром 15 мая 1991 года Ева Кристенсен, Алиса Кристенсен и Вильхейм Брюннер переехали в огромный дом в Амстердаме. Алисе вот-вот должно было исполниться одиннадцать.
– Отныне, – сказала ей мать, – мы будем жить здесь, в доме моего отца. А летние каникулы ты станешь проводить в Швейцарии, у наших друзей из Цюриха.
После летнего отпуска родители вернулись в прекрасной форме, они смеялись, обсуждая, намеками и полунамеками, как хорош оказался опыт, испытанный на испанском побережье.
Именно тогда в их доме появился господин Кеслер. И остался с ними навсегда.
Господин Кеслер был помощником Вильхейма Брюннера. Он помогал ему во всем: водил новую машину – огромный «мерседес» цвета «серебристый металлик» с янтарными бликами. Занимался садом, стриг газон, убирал скошенную траву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128