Укрыл гневный взгляд под густые ресницы, как прячут в ножны клинок.
— Да, мне непросто сейчас управлять процессом так, как раньше, — тяжело признал он. — Но рядом есть надежные люди. Друзья, родственники. И они делают то, что умеют. И как умеют!
— Друзья! Родственники! — с горечью повторил Коломнин. — Дорогой мой, разуважаемейший Салман Курбадович! Вы будто задержались где-то в начале девяностых. Тогда все точно так и рассуждали: самое надежное — это с друзьями. Пока разборки не начались. И между прочим, первых киллеров друзья на друзей заказывали. Да и не это сейчас главное. Очень похоже, что компанию вашу кто-то умышленно долгами обложил, чтоб потом задешево под себя скупить.
— Кого скупить? Меня? Фархадова?! Пусть только кто попробует. Да по моему зову вся нефтянка на помощь слетится. Кругом, куда ни глянь, мои воспитанники.
— Вот кто-то из них и точит зубы на местрождение, — сбил его порыв Коломнин. — Тем более теперь, когда выяснилось, какие здесь роскошные пласты газоконденсата. Впрочем, если готовы отдать?..
— Отдать?! Мое это все! И вот их теперь, — Фархадов ткнул пальцем в Ларису. — Внучке все передам. Не для того мой сын погиб, чтоб теперь, стало быть, в чужие руки…Тебе, впрочем, разве понять!
— Как не понять? Как раз потому и здесь, что того же хочу, — чтоб дело ваше не разграбили. Только ситуация больно хреновенькая. У банка зависает пять миллионов кредитных денег. И отдать неоткуда. Да еще столько же нужно, чтоб дотянуть «нитку» до магистрали. А остальные кредиторы наготове стоят. Тут тенденция простая, как у голодных крыс: один подаст иск и — вся стая кинется. Все обгладают. Готовы обсудить?
Тяжким было молчание Фархадова. Гордость боролась в нем с безысходностью.
Лариса обошла диванчик, опустилась перед ним на колени, заглянула снизу вверх:
— Салман Курбадович! Голубчик. Ради Бога! Это последний шанс. Банк на сегодня наш союзник. Все зависит от него. Ведь в самом деле, если только слух пойдет, что Фархадов рушится и… вы ведь умница, все понимаете. Ведь сколько сделано, сколько Тимур сюда вложил. А?
Коломнин отхлебнул кофе. Потянулся к огромному бокалу чая, приготовленному для хозяина.
— Сколько вам положить сахару? — между прочим поинтересовался он.
— Две ложки.
Коломнин сдержал вздох облегчения: согласие на диалог было получено.
— Почему хочешь помочь? — ресницы старика требовательно взметнулись вверх.
— Иначе банку денег не вернуть. Да и — нагляделся вдоволь. Придут другие — растащат, конденсат скачают быстренько, — так что и через сто лет не подступишься. Союзник я вам, Салман Курбадович. Не ахти какой для вашего масштаба. Но другого-то, на кого опереться можно, и вовсе нет.
— Что предлагаешь?!
— Для начала хочу согласовать информацию. Некая компания «Руссойл» должна вам столько денег, что можно покрыть все долги. И, по моим сведениям, деньги у нее есть. Почему же вы не пытаетесь получить?
— Как это не пытаюсь? Что ж вы меня, совсем за простофилю держите? — обиделся Фархадов. — Только два дня назад с Гиляловым обсуждали. Это же он организовал по моему поручению кредит от «Паркойла». Потом, правда, сбой был длительный. Какие-то финансовые проблемы. Но заверил, что возьмет ситуацию под контроль и заставит Бурлюка до конца года рассчитаться.
— Заверил? — не сдержал иронии Коломнин.
— Гилялов — мой ученик. Выдвиженец! Это чего-то стоит?
«Стоило. В прежние времена». — А он вам не говорил случаем, так, между делом, что искового срока у вас осталось не до конца года, а всего на три месяца? И если за эти три месяца вы не подадите иск, так о долге этом можно будет попросту забыть?
Фархадов побагровел:
— Не его масштаб — закорючки на бумажках отслеживать. Для этого такие клерки как ты существуют. Они и докладывать обязаны. На нашем уровне иначе решается: мне слово дадено!
Коломнин беспомощно переглянулся с Ларисой. Сталкиваться с такой младенческой наивностью ему не приходилось много лет. А в большом бизнесе — никогда. Теперь особенно стало ясно, кем был для компании Тимур.
— Хорошо. Салман Курбадович, скажите, а вы знаете, что в «Руссойле» за это время накопились дивиденды, которыми можно перекрыть долг перед нашим банком?
Фархадов едва заметно скосился на Ларису.
— Там на самом деле на наши акции причитается большая прибыль, — участливо подтвердила та.
— Через десять дней собрание, — напомнил Коломнин. — Согласны вы проголосовать за выплату дивидендов?
— Вообще-то я с Бурлюком дел не имею. Нечистоплотен. Но если для дела, то — ладно уж. Направлю представителя. Только я должен Гилялова предупредить. Чтоб не за спиной. Но… нам ведь еще нужны деньги, чтоб трубу довести, — спохватился он. И прежним, непререкаемым тоном закончил. — Без этого согласия не дам!
За его спиной Лариса поспешно приложила палец к губам, и Коломнин сдержал готовое выплеснуться раздражение.
— Мы можем, конечно, говорить и о новых деньгах. Тем паче без них вам и впрямь не выкарабкаться. Но при условии…
Бровяные кусты Фархадова недоуменно поползли вверх по лбу.
— Что-с?! Опять условия ставить? Не сильно ли увлеклись? Ишь спаситель выискался. Такому дай только палец ухватить! Да я «Газпрому» диктовать не позволил, — и со вкусом, явно заранее любуясь эффектом, бросил. — Больше не задерживаю. Свободен!
— Салман Курбадович! — вскинулась растерянная Лариса, — все летело к черту.
— Уйду! — Коломнин поднялся, взъерошенный, с выражением решимости на лице. — Но сначала выскажусь. А вы выслушаете. Когда-то и великим надо прислушиваться. Сегодня ваша главная беда, уж простите за откровенность, в том, что компания неуправляема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131