Коломнин терпел, но — не отступался.
Правда, забрезжил наконец и свет в конце тоннеля. Настырный Волевой слетал в командировку в Венесуэлу и сумел как-то убедить местные власти начать процесс депортации. Но это опять же требовало терпения и времени. И веры в конечный результат. Чего у Дашевского больше не было. Так что прозвучавший неожиданный вопрос неотвратимо влек за собой приказ прекратить всякие действия по этому материалу, а убытки списать. Коломнин изготовился отчаянно защищаться.
— По последним данным Волевого, Островой по-прежнему в Венесуэле.
— Плевать я хотел на Волевого. Островой — в Швейцарии! — объявил Дашевский.
— В Швейцарии?! — Коломнин осекся. — Почему именно в Швейцарии? Да и как пролетел? Он же в розыске по Интерполу!
— Розыски, фигозыски! Ментовская болтовня и — пустой перевод банковских денежек. По поддельному паспорту. Вчера он вышел на Андрея Янко. Знаком с таким? — Конечно. Генеральный управляющий «Авангард финанс групп». Встречались как-то.
— Да. Наша дочерняя компания — форпост в Швейцарии. Островой хочет встретиться с кем-то из руководителей банка.
— Наверняка будет просить о мировой! Загнал, стало быть, его Волевой.
— Банк его загнал. Банк! И наши вбуханные деньги. Как думаешь поступить?
— Так что тут думать? Немедленно сообщу Волевому. Он выйдет на швейцарцев. Завтра же арестуют. Не позже чем через неделю будет сидеть в Бутырке… Что-то не так?
— Все не так, — выпуклые глаза Дашевского были исполнены демонстративного разочарования. В них читалось неприкрытое: « Ничего хорошего я о тебе, по правде, давно не думаю. Но — чтоб настолько?». — Ну, засунете вы его в тюрьму. Дальше что?
— Обработаем.
— Обработаем! — передразнил Дашевский. — Точно говорят: мент, он на всю жизнь мент. Тебе б куда-нибудь в молотобойню. Соображай! Сколько в прокуратуре заявлений набралось от других кредиторов? Не слышу?!
— Еще на пятнадцать миллионов.
— То-то. А у него на все про все девять лимонов арестовано. И кто сказал, что нам наши денежки выдадут, а других с носом оставят?
— У нас есть договор с прокуратурой.
Дашевский расхохотался.
— Да как только Островой окажется под замком, прокуратура и думать о всяких договоренностях забудет. И с удовольствием начнет «разводить» кредиторов.
— Я давно знаю Волевого. Он человек слова.
— О чем ты, Сергей?! — Дашевский с некоторым даже сочувствием заглянул в лицо подчиненному. — Кто такой этот Волевой? Обычный цепной пес!
Последние слова, как показалось Коломнину, он произнес с особым чувством, как бы перебрасывая их и на самого собеседника: «Знай свое место!».
— И не ему решать. А среди кредиторов есть не слабые людишки. Так что кому выйти на генпрокурора, чтоб похлопотать за свои денежки, найдется. И получится, как в беге, когда один «зайцем» тянет на себе всю дистанцию, а на финише первыми становятся другие. За его спиной отсидевшиеся. Так вот: я в бизнесе «зайцем» быть не желаю.
Дашевский в своей манере сделал неожиданную паузу, провоцируя тем ответную реакцию. Но Коломнин, понявший, к чему тот клонит, упрямо молчал.
— Завтра вылетаешь в Швейцарию, — жестко объявил Дашевский. — Визу по моему указанию уже оформили. Доверенность на ведение переговоров и подписание любых соглашений от имени банка — тоже. Янко организует встречу с Островым. Подлинники документов по АМО у тебя?
— Да, в сейфе, — неохотно подтвердил Коломнин. В свое время он категорически отказался передать их следствию. И даже пригрозил уничтожить в случае попытки выемки. Не передал как раз в силу того, на что намекал перед тем Дашевский: слишком велик был риск, что драгоценные доказательства окажутся «выкуплены» у кого-то из прокурорских начальников, имеющих доступ к делу.
— Захватишь с собой. Сколько нам на сегодня должен Островой?
— С учетом набежавших процентов и расходов — свыше девяти миллионов!
— Это он АМО столько должен. А мы в этом деле потеряли три.
— Но у нас права на все девять!
— Размечтался! Да он только потому и выходит на переговоры, чтобы оставшиеся деньги из-под ареста освободить. А иначе на хрена козе баян? Так что если с учетом расходов выбьешь три с половиной, считай, свою задачу выполненной… Почему не слышу вопросов?
— Не рискую.
— Банку позарез нужны деньги. Это ты понимаешь? Деньги! А не тешенное твое самолюбие, что человека в тюрьму загнал!
— У нас с прокуратурой договоренность — все делать вместе. Под ваше слово, между прочим. По мне слово президента банка стоит больше сиюминутной выгоды.
— Слово перед кем? И в чем?! — взвился Дашевский. — Это не мы перед прокуратурой в долгу. А она перед нами, — без наших денежек хрен бы у них вообще чего вышло.
— Так если мы Островому уличающие документы вернем, у них и так ни хрена не выйдет! А Островой, между прочим, в международном розыске. Взвесьте последствия: президент банка «Авангард», вступающий в сговор с международным мошенником. Не боитесь на минуточку, что информация просочится?
— Эк куда тебя понесло! Причем тут президент? Я с ним встречаться не собираюсь. Документы ты передашь. Ты же и озаботься, чтоб огласки не произошло. Не нравится мне твое настроение, Сергей. Или запамятовал про девяносто восьмой? Когда ваш хваленый банк «Светоч» рухнул, сколько тогда сотрудников на улице оказалось? И ты бы мог среди них быть, если б я тебя не подобрал. А подобрал потому, что наслышан был о твоей супернадежности. Знал, что в любом деле на тебя опереться смогу. Так вот, не забыл пока, кому служишь?
В голосе Дашевского появилась та испытующая вкрадчивость, которая была хуже открытой холодности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131