Поверьте мне, я не создала эту мысль: она была там.
– Тем не менее, это оказалось неприятным вмешательством в независимость моего суждения, так?
– Гея чувствовала необходимость в этом.
– Вот как? Что ж, может быть, вы будете чувствовать себя лучше или благороднее, если узнаете, что, хотя слова Янова убедили меня принять решение в этот момент, я думаю, что принял бы его, даже если бы Янов ничего не сказал или попытался меня уговорить принять другое. Я хочу, чтобы вы знали это.
– Я верю,– холодно сказала Блис.– Вы хотели поговорить со мной об этом?
– Нет.
– О чем же?
Тревиз сел, развернул кресло к ней, так что их колени почти соприкасались, и наклонился вперед.
– Когда мы подходили к Гее, вы были на космической станции. Вы захватили нас. Вы вышли встретить нас, вы были с нами все время, за исключением обеда у Дома, который вы не разделили с нами. На +Далекой Звезде+, когда принималось решение, вы тоже находились рядом. Все время – вы!
– Я – Гея.
– Это не объяснение. Кролик – тоже Гея. И камешек – Гея. Все на планете
– Гея, но не все равны. Почему – вы?
– А как вы думаете, почему?
И Тревиз сделал решительный шаг. Он сказал:
– Я не думаю, что вы – Гея. Я думаю, что вы – больше чем Гея…
Блис насмешливо скривила губы, а Тревиз продолжил:
– Пока я выносил решение, женщина, что была с Оратором…
– Он называл ее Нови.
– Так вот, эта самая Нови сказала, что Гея была основана роботами и что Гея приучена следовать Трем Законам Робототехники.
– Это истинная правда.
– И роботы больше не существуют?
– Нови сказала так.
– Нови сказала не так. Я помню ее точные слова. Она сказала: +Гея была сформирована с помощью роботов, которые когда-то недолгое время служили людям, но теперь больше не служат+.
– Ну, Трев, разве это не значит, что они не служат больше и не существуют?
– Нет, это значит лишь, что они не служат больше. Может, они правят?
– Ерунда!
– Или наблюдают? Почему вы находились там во время решения? Вы вроде бы не были главной. Дела вела Нови, и оно являлась Геей. Зачем нужны были вы?
Если только…
– Что – если только?
– Если только вы не наблюдатель, чья роль – удостовериться, что Гея не забыла Трех Законов. Если только вы не робот, так хитро сделанный, что вас нельзя отличить от человека.
– Если я не отличаюсь от человека, почему вы подумали о том, что только что сказали? – не без яда спросила Блис. Тревиз откинулся на спинку кресла.
– Вы же меня убеждали, что я обладаю способностью быть уверенным, когда принимаю решение, смотрю на факты и делаю правильные выводы. Я не хвастаюсь этим: вы сами так сказали обо мне. Так вот, как только я вас увидел, я почувствовал себя неуютно. В вас было что-то неправильное. Я так же чувствителен к женским чарам, как и Пилорат, даже, наверное, больше, а вы – женщина привлекательная. Однако я ни на минуту не чувствовал себя увлеченным.
– Как вы огорчили меня!
Тревиз не обратил внимания на этот выпад и продолжал:
– Когда вы впервые появились на нашем корабле, мы с Яновом спорили о возможности нечеловеческой цивилизации на Гее, и когда Янов увидел вас, он спросил в своей простоте: +Вы – человек?+. Возможно, робот должен отвечать правдиво, но, я полагаю, ответ его может быть уклончив. Вы только сказали:
+Разве я не похожа на человека?+. Да, вы похожи на человека, Блис, но позвольте мне спросить вас снова: вы – человек?
– Вы думаете, что я не могу есть, Трев? Разве вы забыли, что я склевала банку креветок на вашем корабле? Уверяю вас, что я способна есть и выполнять другие биологические функции, включая и секс. Однако должна вам сказать, что это еще не доказательство того, что я – не робот. Роботы достигли высшего совершенства еще тысячелетия назад, и их можно было отличать от людей лишь по мозгу, и тогда только они могли управлять ментальным полем. Оратор Джиндибел, вероятно, мог бы сказать, робот я или человек, если бы только хоть раз взглянул на меня. Жаль, что он этого не сделал.
– Да, но я и без ментальных способностей убежден, что вы – робот.
– Ну и что, если я робот? Я ничего не утверждаю, просто интересуюсь. Что, если я – робот?
– Вам не нужно ничего утверждать. Я знаю, что вы – робот. Вы можете заблокироваться от Геи и разговаривать со мной как индивидуум. Я не думаю, что вы смогли бы это сделать, будучи частью Геи – но вы не часть ее. Хотел бы я знать, много ли роботов-наблюдателей на Гее?
– Я повторяю: я ничего не утверждаю, но интересуюсь – что, если я – робот?
– В таком случае я хотел бы знать, что вам нужно от Пилората. Он мой друг, и, в каком-то смысле, он ребенок. Он думает, что любит вас. Он думает, что хочет только того, что вы пожелали ему дать, и что вы уже и так дали ему достаточно. Он не знает и не может представить себе боль утраты любви, или, в данном случае, специфическую боль сознания того, что вы – не человек.
– А вы знали боль утраченной любви?
– Бывало. Я не был затворником, как Янов. Я не посвящал свою жизнь, как он, интеллектуальным исследованиям, поглотившим все, даже жену и ребенка. А теперь он вдруг отдает все ради вас. Я не хочу вредить ему и не буду. Если я послужил Гее, то заслуживаю награды, и моя награда заключается в вашем заявлении, что Янову Пилорату будет обеспечено хорошее существование.
– Я должна ответить вам, даже если скажу, что я робот?
– Да. И сейчас же.
– Отлично. Допустим, я робот, и нахожусь в положении наблюдателя.
Предположим, что здесь мало тех, у кого такая роль, и встречаемся мы редко.
Предположим, что наша движущая сила – нужда и забота о человеке, а на Гее нет настоящих людей, потому что все они составляют часть общепланетного бытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127