Ты говорил, ты его видел… Ты его хорошо тогда разглядел?
— Н-ну, не так чтоб очень… я… издалека все-таки… А что?
— Сейчас я тебе фотку покажу и одного пацана на ней. Скажи, это он?
— А что такое?
— Да нет, ничего. Просто скажи, ладно? Вот. Вот этот. На остальных внимания не обращай (на всех более-менее четких фотках с Федькой, какие я смог нарыть в своем бардаке, был либо я сам, либо кто-то еще — показываю в итоге Тюре кадр, где они с Лбом, Серегой и батареей пива: что бедный Стас подумает?…)…
Стас смотрит на фотку — долго: но я сразу, даже никакими психологическими спецумениями не обладая, понимаю, что ФЭДа он опознал с первого взгляда. Потом Тюря поднимает глаза и некоторое время разглядывает уже меня:
— Кто это?
— Это он, да?
— Допустим… Кто это?
(Сначала я вообще хотел сунуть Федькину фотографию Нике: не тот ли, мол, грузин из “Кугитиса”?… — не стал. Не из логических соображений даже, а из интуитивного, скорее, позыва — но достаточно четкого…)
— Вряд ли тебе его имя что-то скажет. Федор Дейч.
— И кто он?
— Не знаю, Стас… Честное слово — уже не знаю.
Подходя к своему дому, я замечаю ее издалека. Старую “Волгу”, “ГАЗ-21”, выпендрежного розового цвета. Тачка торчит почти напротив моих дверей — абсолютно не скрываясь.
Я останавливаюсь за два подъезда. Я просто не знаю, что делать. У “Волги” тонированные стекла — так что непонятно, сидит ли в ней кто, и если сидит, то сколько народу. После зрелища лужи крови в подворотне на Дунтес у меня мало желания особо выдрючиваться…
Суки. И ведь суки наглые, и наглость свою демонстрируют — вот так вот, под окнами, не где-нибудь… Пугаете, бляди? (Что ж, нельзя сказать, что совсем безуспешно…) Шальная мысль: не могут это быть две разные машины?… Да что за бред — две разные именно старые “Волги” именно такой расцветки?… Кстати, это легко проверить… По крайней мере, если они тут так открыто такие приметные торчат, вряд ли приехали меня валить — у собственного подъезда…
Иду. Прохожу мимо. DH-1777. Она, она родимая… Ну, вот он я — что дальше? Повернувшись к тачиле спиной — набрать три цифры кода на двери, — несколько секунд ощущаю себя не слишком уютно… Ничего не происходит.
На хрена? На хрена вы это делаете? Чего вам, блядь, от меня надо?!. Зайдя в квартиру, чувствую стремительно нарастающую злость. Игры, значит… продолжаются игры… ни хрена от меня отставать не собираются… Издеваются же твари — под окнами прямо… Порежу колеса на хрен… Ну, че будете делать?… К хренам собачьим покоцаю же… Я верчу в руках “ерш”, я вижу — в тысячный раз, но сейчас с особенным удовольствием, — какое у него славное, прочное, острое лезвие… Зае-бали, суки.
Возможно, я сейчас очень круто ошибаюсь, возможно, я это зря — но решение уже принято. В последний момент еще раз смотрю на эту тачку в окно… Что за?…
Нет тачки.
Минута прошла. Полторы максимум. Уехала? По сторонам гляжу — нигде не видать. Вот “ниссан”, вот “фордешник”, между которыми она стояла… Пусто.
Я даже снова во двор вышел — с ножом в кармане, Джек, блин, зе Риппер… Нигде нет.
Ножик этот, между прочим, — ФЭДов презент. Прощальный, можно сказать. Подарил он мне его незадолго до отъезда — заметил, как я сладострастно пялюсь… Федька любил широкие жесты.
“Ерш” — это модель так называется. Российского производства ножик. Металлическая ручка, шнуром обернутая. Лезвие восемь сантиметров, но по форме — как спортивный катер, или впрямь, как рыба ерш: не настоящая, а какой ее в мультиках рисуют. Загляденье. Только людей, в принципе, таким резать…
Сам же Федька выиграл его на спор. Да не у кого-нибудь — у бывшего спецназовца: был такой Витек, весь из себя… Едва они с ФЭДом повстречались, моментально началось самцовское соревнование. Силы с обеих строн подобрались серьезные и в целом равные. Но Федька не был бы Федькой…
Пили они как-то в большой компании. Витек давай выпендриваться профессиональным умением так человека связать, что никакой Гудини ни в жисть не выпутается. Выпендреж был не пустой — Витек этот и впрямь где-то там служил, и людей, видимо, вязал. ФЭД слушает, слушает — и только хмыкает презрительно. “Не веришь?” — “Ну, насчет Гудини ничего не скажу, а меня тебе слабо, пожалуй, будет: развяжусь…” — “Да-а?…” — “Да”. — “Че, попробуем?” — “Хоть щас”. — “Пацаны, веревку какую-нибудь…” Надыбали веревку. “Ну, — говорит Федька, — вяжи. Как хошь. Только если я распутаться смогу, ножик твой — мой будет”. Ну, Витек расстарался — руки Федьке за спиной скрутил, узлов навязал… “О’кей, — говорит Федька, — теперь клади «ерша» вот сюда на стол — через минуту я к вам выйду с ним. И тогда он мой. Нет — я тебе на твой «Рэнглер» аэрографию делаю забесплатно. Чего ты там хотел — морского змея?…”
Вышли из комнаты. Ждут. Проходит минута — нет Федьки. Витек скалится. Две минуты. Три. Пять. Нет ФЭДа. Что за хрень? Витек пожимает плечами, открывает дверь, делает шаг… и застывает в неудобном положении. С “ершом” у горла. Федька любил киношные эффекты.
И только сильно позже уже мне ФЭД признался, что сделал. Освободиться от Витьковых узлов — это и впрямь была утопия. Только экс-спецназовец не был в курсе насчет гибкости Федькиных суставов (экстремал же, экстремал-универсал!…). Я это однажды видел — как он именно что связанные руки из-за спины через голову, вроде Вина Дизеля в фильме “Pitch Black”… Только чуть хрустнуло в плечах. И этим же ножом веревку и разрезал.
27
…Это моя или ее? Нет, это ее.
— Ник, твоя мобила!…
— Подкинь, пожалуйста…
А где она, собственно?… Вот она… Несу Нике на кухню ее голосящий Samsung, совершенно машинально, рефлексу повинуясь, бросаю взгляд на определитель — и еще не осмыслив увиденного, но уже осмыслив свое действие и мимоходом устыдившись, протягиваю ей телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125