мне надо ехать. Такие дела… Мне надо завтра с утра быть на базе. Начальство приезжает из теннисной федерации, тренер велел быть обязательно. Тут для меня слишком многое решается. Надо привести себя в порядок, а то как я… — Он снова указал на побитое лицо.
— Я тебе все сделаю, поставим холодный компресс, что же ты мне раньше не сказал, нужно было хотя бы мокрый носовой платок… Но все равно что-нибудь придумаем… И костюм я зашью, отутюжу утром, никто ничего не заметит. Вадим, пожалуйста…
Но Вадим только решительно покачал головой, быстро коснулся ее губ мимолетным поцелуем и, повернувшись, направился к «Жигулям». Кристина видела, как он сел рядом с водителем, помахал ей рукой на прощание — и мотор взревел, машина скрылась из виду. Кристина повернулась и медленно-медленно, с трудом переставляя ноги, поплелась к себе на четвертый этаж.
Валерия лениво развалилась в кресле и поняла, что курит уже третью сигарету подряд. «Нехорошо. Я же решила курить поменьше», — успела она подумать, и в этот момент зазвонил телефон.
«Если Антон — вешаю трубку», — промелькнула мысль, пока рука не спеша протянулась к телефону. С Антоном было покончено навсегда.
— Говорите, — отстраненным и манерным тоном произнесла она.
— Валерия, добрый день, это Вадим.
Его голос звучал как-то нерешительно, едва ли не робко, что совершенно не вязалось с его приятным, мужественным баритоном. Настроение у Валерии сразу поднялось. Теннисист-то, оказывается, заглотил крючок, сам того не замечая. Ну что ж, остальное — вопрос техники.
— Добрый день, Вадим, приятно вас слышать…
Голос Валерии остался таким же манерным и томным, но в нем явно прибавилось теплоты. Вадим ободренно заговорил:
— Как видите, выполняю свое обещание. Звоню, чтобы убедиться, все ли у вас в порядке.
— Ну разумеется. — Валерия рассмеялась. — Путь от парадной до моей квартиры обошелся без приключений. Так что жива, здорова, слушаю музыку.
Она дотянулась свободной рукой до музыкального центра и нажала клавишу.
Раздался громкий аккорд, и приятный мужской голос заговорил под музыку по-французски:

Люксембургский сад.
Резвятся дети.
Студент мечтает о своем последнем дне в Университете,
А профессор на соседней скамейке с грустью вспоминает свой первый.
Люксембургский сад постарел…

— О, Джо Дассен? Вы любите французских шансонье? Сейчас это большая редкость. У меня есть и Азнавур, и Жак Брель, и Ив Монтан. Пиаф, конечно. Мама привозит.
Валерия знала, что в ответ на эту реплику можно совершить одну из двух ошибок. Или проявить излишний интерес, что может быть истолковано как попытка напроситься на приглашение, или выказать нескромное любопытство к заграничным поездкам матушки. Таких ошибок Валерия уже много лет не совершала.
Вместо этого она участливо спросила:
— Кстати, Вадим, как дела у вас? Вы вчера сильно пострадали. Я до сих пор себя ругаю за то, что привела этого… хама. Извините меня.
— Ну что вы, все нормально, — поспешно ответил Вадим. — Я уже сегодня с утра ездил в клуб на встречу с представителями теннисной федерации. Никто ничего не заметил. Во всяком случае, мне ничего не сказали. Я, собственно, хотел спросить… — Он запнулся. — Вы ведь, кажется, сегодня вечером работаете. Я хотел спросить, а завтра вы свободны?
Валерия на мгновение задумалась. В юные годы, услышь такое приглашение, она немедленно бы ответила «да». Но жизнь давно научила ее, что мужчины больше ценят то, что труднее дается.
«Вон как эта девчонка на него вешалась чуть не при всех, и что же теперь?» — ехидно подумала Лера.
— Честно говоря, Вадим… — начала она, — завтрашний день у меня уже занят. Дела, которые никак не отложить. Простите, но завтра ничего не получится.
Она интуитивно почувствовала, что собеседник собирается с духом, чтобы произнести следующую фразу.
— А может быть, в следующий свободный день? Мне хотелось бы с вами увидеться.
«Ну еще бы. И не только увидеться. Все это мы проходили». А вслух она произнесла:
— Вадим, я с удовольствием с вами увижусь, если у вас есть такое желание. Собственно говоря, четверг у меня свободен.
— Замечательно. Можно, я за вами заеду? Часов в семь?
— Лучше в восемь, — ответила Валерия. — Адрес вы помните?
Она хотела уже вешать трубку, когда снова услышала голос Вадима:
— Но вечером зайти в… к вам на работу вы разрешите?
— Вход открыт для всех, — лукаво ответила Валерия.
Положив трубку, Валерия потянулась было за сигаретой, потом перевела взгляд на грязную чашку на журнальном столике, хотела отнести ее на кухню, но решила, что успеет. Вместо этого она подошла к шкафу, открыла створку с зеркалом и начала придирчиво себя оглядывать.
Этот Вадим, судя по всему, принадлежал к кругу людей, с которыми Валерия прежде мало сталкивалась. Петербургская интеллигенция — вот что он такое. Вроде спортсмен, но по манере разговаривать он напоминал ей некоторых сотрудников НИИ, в котором она подвизалась в начале своей ленинградской жизни. «Теннис — самый интеллектуальный вид спорта», — вспомнила она заголовок, случайно увиденный в газете. Затем всплыли в памяти какие-то обрывки увиденных или услышанных фраз: «Первая ракетка мира… вторая ракетка… Болельщики не могут простить своему кумиру Борису Беккеру его новый роман… Ведущие теннисисты получают за рекламу товаров тысячи долларов в год…»
А Воронов, говорят, котируется… Значит, деньги у него должны быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151