Сонька наклонилась.— Он и сейчас за роялем. Спит, наверное, пьянюга.Я этими словами, она поскакала к разнесчастному инструменту. Мы следом. Не добегая метра, Сонька резко затормозила.— Ты чего? — заверещала Ксюша.Сонька обернулась. Глаза ее были широко открыты, лицо бледное. Она что-то квакнула и указала пальцем в пол.— Чего? — опять не поняла Ксюша. Она отстранила Соньку и сделала шаг…… Витя лежал, неестественно скрючившись — руки вывернуты, будто он потягивается, ноги, согнутые в коленях, растопырены. А в его обнаженной груди торчал большой кухонный нож с облезлой ручкой. Из раны все еще вытекала багровая, густая кровь.— Мама! — басом произнесла Ксюша и попятилась.— Вот тебе и мама, — прошептала я, тоже включая задний ход.Так мы и пятились, пока не наткнулись спинами на распахнутые двери.— Артемон! — заголосила Ксюша и выбежала из зала.Мы с Сонькой дунули следом. Не то чтобы мы были уверены, что Артемон нам поможет, просто не хотелось находиться рядом с трупом в чисто бабском обществе.До бильярдной добежала за 3 секунды. Влетели, как бешенные.Пять пар удивленных глаз уставились на нас.— Вот вы тут играете, — выпалила Ксюша. — А там Витю убили!— Хорош шутить! — насупился Артемон.— Да какие тут шутки, — вылезла вперед Сонька. — Лежит за роялем. Мертвый.— Девчонки, я не виноват, — забормотал банкир. — Я его только разочек. Кулаком под дых. От этого не умирают.— Его зарезали, идиот! Причем, совсем недавно.— А ну пошли, посмотрим, — скомандовал Артемон, отбрасывая кий.Мы повели любопытствующих в Музыкальный зал. Однако зашли в него только мужики, впечатлительные старые девы остались мяться у дверей.Артемон без страха подошел к телу. Окинул его проницательным взором, потрогал кровь, стекшую на пол. Нахмурился и произнес:— Кука, запри-ка входную дверь. Чтоб не одна падла не вышла.— Что еще? — с готовностью откликнулся телохранитель.— Веди сюда всех, кто есть в здании. Остальным оставаться на местах. Вы все подозреваетесь в убийстве! 11. Мы сидели в креслах, расставленных по периметру зала. В углу, прикрытый скатертью, покоился труп Вити. Артемон стоял в центре и сверлил глазами каждого из нас.— Значит так. Признавайтесь, падлы, кто замочил Витюху?Все молчали.— Ладно, не хотите признаваться. Тогда, кок говорил Вован Ульянов, мы пойдем другим путем. Ща каждый предъявит алиби. Че и с кем делал… значится так… — он посмотрел на свои массивные золотые часы, — с без пятнадцати 3 и до трех 10. — Позвольте, — вмешался Зорин. — А кто вас уполномочивал…— Я сам себя упл…на… мачивал.— Но ведь вы такой же подозреваемый!— Слушай, толстяк. — Судя потому, как заходили желваки на щеках Артемона, он начал злиться. — Мы с Кукой здесь люди посторонние. Вас всех в первый раз видим. На кой черт нам тут мочиловку устраивать?— Да кто вас, новых русских разберет? Может, вы так развлекаетесь? — выкрикнула со своего места Галина Ивановна.— Лады, — кивнул банкир, смиренно. — Я могу предъявить свое алиби. Все эти полчаса я играл в бильярд. Свидетели перед вами.— Почему полчаса? — встряла Сонька. — Может, его убили гораздо раньше?— Мы разошлись в 2-45. Тогда этот хрюндель был еще жив — я слышал, как он храпел. За это время, кто-то успел его замочить и вернуться туда, где его застал Кука. Так что убийство произошло где-то между 2-45 и 3-15, — Артемон обвел нас не предвещающим ничего хорошего взором. — К тому же, когда мы пришли, кровь была еще свежей, а о чет это говорит? Пра-а-а-льно. Что убили Витюню совсем недавно … Итак. Мы слушаем.— Мы были втроем в библиотеке, — отчиталась Сонька. — Ни одна из нас из комнаты не выходила.— Ясно. Следующий.— Мы сидели в рубке, — почесав косматый затылок, выдал Стапчук. — И тоже никто не выходил.— Мы играли бильярд, — растеряно молвил Суслик. — Ты же знаешь…— Играли-то мы, играли. Тока ты из комнаты выходил… Помню я, — и он погрозил побледневшему Мише пальцем.— Я пописать.— Десять минут писал?— Ну не только… — смешался Суслик. — У меня живот скрутило… Пришлось задержаться.— Ой не верю я тебе, ой не верю! — картинно раскачивал головой Артемон.— А я верю! — Галина Петровна выскочила на середину зала. — У меня тоже живот весь день ноет. И в туалет хочется. Особенно после ужина.— Пра-а-а-льно, — Артемон скривился. — После такой-то жрачки… Мой кореш ваще загнулся. Лежал весь вечер, матерился. На маргарине, говорит, прогорклом баланду сварганили, как в тюряге. А я ему — терпи, сам хотел отдохнуть, как простые люди. Надоели, говорит, эти Альпы! — банкир хохотнул, потом вспомнил о своем долге и посуровел. — Следующий.— Мы смотрели, как вы играете в бильярд, — заблеяла Изольда.— Вы пришли в 3-05. А до этого были?— Мы были в туалете.— Да что вас всех в толчок потянуло?— Естественные надобности никто не отменял! — отбрила приставалу Галина Ивановна.— Кстати, что-то долгонько вы в тубзике сидели, — нахмурился банкир. — Подозрительно это как-то.— Ну так Клотильда красоту наводила, — не удержалась от колкости Ксюша. — Тут быстро не управишься…— Эй, — вдруг возопил Суслик. — Подождите-ка! Вы забыли про своего Санчо Пансо!— Про какого, на фиг, Панчу Санчу?— Про телохранителя, — продолжал орать Мишка. — Он тоже выходил из бильярдной!— Да? — Артемон нахмурился. — Я че-то не помню… Выходил, а Кука?— Выходил, — не стал отпираться телохранитель. — В туалет.— Во, блин! Дизентерия что ли у вас у всех?— Просто здесь отвратительно готовят. Из несвежих продуктов. И как ты сам сказал, на прогорклом маргарине, — он поморщился. — Вот всех диарея и замучила.— Та-а-к, — Артемон нахмурился. — Давайте колитесь, кто еще в тубзик бегал?Сначала все молчали, но секунду спустя Стапчук, как примерный школьник, вытянул руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59