Мы присели на порожек, чтобы перевести дух.— Как съездили? — живо поинтересовался Суслик.— Плохо. Ни зги не видно.— И что же нам делать?— Утра ждать, — устало молвила я, вытягивая ноющие ноги. — А как рассветет, встанем на лыжи и дунем в сторону шоссе.Все согласно закивали. И тут Суслик взвизгнул:— А до утра что будем делать? Я с покойником в одном здании спать не буду.— И я, — присоединилась к нему Ксюша.— Ну и не спите, кто вам не дает. Гуляйте. В теннис играйте. Или в шахматы.— Давайте бодрствовать вместе. До рассвета каких-то 6 часов осталось. Авось перекантуемся.— И правда! — обрадовался Артемон. — Давайте вечеруху закатим. Пир во время чумы! Нажремся, как ваша подружка. Споем!— А у нас вино кончилось, — робко подал голос Суслик.— У меня зато целый ящик джина! И 10-ти литровый бочонок пива. Ща Куку пошлем. Кука! Тьфу ты, забыл, что он жмурика охраняет. Ну, тогда ты беги, брателло, — он ткнул Суслика в грудь. — В халупу мою загляни, да не пужайся, там товарищи мои спят, один перебрал, а у другого от вашей жрачки язва обострилась. Там бухло и найдешь. И это… В шкафу пошмонай… Куртяшечку там выбери поприличнее, — он сдунул с подбородка завиток меха. — Короче, канай!Суслик поканал. Мы, не спеша, отправились следом. Пока шли, я непрерывно размышляла о недавних происшествиях. Отделяла, так сказать, зерна от плевел. Или факты от своих домыслов.Итак. Петю убили! Это факт. Ему угрожали — уже не факт. Антошку пытались убить — это факт или не факт? После мучительных раздумий пришла к выводу, что, скорее, не факт. Антошка, вполне мог пострадать из-за своего лихачества, а никак не из-за чьей-то продуманной пакости. Брус, скорее всего, еще по осени какой-то идиот притащил на ту поляну, чтобы удобнее было сидеть и водку кушать; притащил, значит, покушал и бросил. Его потом снегом запорошило, ну и дальше по известному сценарию… И угрожали тогда в комнате не ему, а Петюне. Только что мог не поделить неизвестный с простым, как сатиновые трусы, Петей? Не бабу же? Хотя… Если вспомнить классику, например, «Онегина» или «Лолиту», то из-за бабы очень даже можно кого-нибудь укокошить. Потом не стоит забывать загадочные слова Виктора о Петькиных грехах и врагах. Хотя я не слишком доверяла трепотне «заклятого друга» покойного, скорее всего в нем говорила банальная зависть.… Мы подошли к зданию столовой. Дискотека еще шла — через окно мы видели, как мигают разноцветные лампочки — но, судя по времени, уже подходила к концу. Вровень с нами к крыльцу подлетел, бренча бутылками, Суслик. Следом за ним, не спеша, шел Кука. В руке он нес утепленную джинсовую куртку.— Ты че пост оставил? — осерчал Артемон, завидев телохранителя.— Я взял запасной ключ у сестры-хозяйки, — по-прежнему с достоинством ответил тот. — Я поразмыслил и пришел к выводу, что глупо стоять всю ночь у двери, если можно ее запереть. К тому же гораздо важнее для меня охранять тебя, а не какого-то мертвеца…— Ой! Тока не надо вот этого… — сморщился Артемон. — Не грузи меня, пожалуйста. Запер и зашибись!— Милиция когда приедет? — спросил Кука.— Фиг знает! — беспечно махнул рукой банкир. — Телефон какой-то вредитель раздолбил, так что мы звякнуть не смогли.— И что же вы так долго пропадали? — строго спросил Кука.— Пытались до дороги добраться… Только там волки, — Артемон исподтишка мне подмигнул. — Пришлось вернуться.— А в пугало ты переоделся для маскировки? — съязвил Кука, осуждающе глядя на Артемонов прикид. — Чтобы волков со следа сбить?— А хоть бы и так? Тебе-то что? Ты мне не мама, — огрызнулся банкир, сдирая с себя Ксюшину дубленку.Кука вновь согнулся в полу-поклоне, не потеряв при этом ни грамма своей солидности. Вообще он мне нравился все больше и больше. Эдакий обстоятельный, серьезный мужчина, на которого можно положиться. Вот бы Сонька, когда оклемается, обратила на него внимание. Ей только такого непоколебимого и надо.А тем временем вся честная компания направилась в здание. Быстренько раздевшись (за исключением Ксюши, которая осталась в Артемоновой куртке), мы устремились в Музыкальный зал. Но не успели мы подойти к дверям, как они распахнулись, и из темного нутра дискотечного помещения с визгом вылетели Ниночка с Изольдой. Первая при этом бежала с зажмуренными глазами, а вторая прикрыв их ладонями, но и та и другая верещали так, что заглушали стоны Маши Распутиной.— Вы куда? — ошалело спросил Артемон.— Там… Там… — всхлипывала Ниночка, тыча пальцем в темноту.— Витя…Я похолодела. Значит, и Витю умертвили! Грохнули последнего инструктора. Видимо, Ксюша была права — в нашем НИИ завелся спортоненавистник. Маньяк-мужеубийца.— Не расходится! — приказал Кука, отстраняя «девушек». Потом бесстрашно ринулся в зал. Мы, помявшись, последовали за ним.Первое, что бросилось в глаза, когда мы вбежали, так это то, что немногочисленный народ без особой паники стоит и смотрит в центр зала (я еще подумала: совсем народ покойников бояться перестал). Второе — Галина Иванова, уперев руки в свои крутые боки, ругается на чем свет стоит. Третье — у колонны, обхватив ее одной рукой, танцует некто обнаженный по пояс. Танец этот, по его разумению, был эротическим (так как движения паховой областью он совершал весьма активные), по нашему же — комическим, ибо смотреть, как трясется в такт музыки его пузико было очень смешно.— Во дает! — с восхищением воскликнул Артемон. — Что за крендель?Ответ он узнал тут же.— Витюша! — загромыхала Галина Ивановна. — Не срамись! Оденься!— Иди ты на…! — радостно послал ее умерщвленный моим воображением Витя. — Идите все… — И он еще энергичнее начал насиловать колонну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59