Старик скоро спятит при таком образе жизни, если уже не рехнулся!
Аллея, по которой он ехал, оканчивалась у ворот. По обеим ее сторонам были канавы, а за канавами слева — живая изгородь и деревья, а справа — кладбищенская ограда высотой около пяти футов. За деревьями едва ли можно было увидеть дом, так как Билл помнил, что лес тянется до самого озера. Значит, нужно пробраться на кладбище и посмотреть, что видно оттуда.
Снова подойдя к машине, Билл достал тяжелый гаечный ключ и положил его в карман. Он и сам не знал, зачем это сделал, но чувствовал, что ключ может пригодиться. Билл пересек канаву и перелез через кладбищенскую ограду. Она была сооружена из неотесанных каменных глыб, так что взобрался он легко. Оказавшись на кладбище, Билл пошел к тому месту, где кладбищенская ограда была уже и стеной, окружающей Ледстоу-Плейс, и с досадой обнаружил, что эта стена выше на добрых три фута, что сложена она из гладкого кирпича и совершенно неприступна. Он надеялся на угол, где стена сворачивала к воротам и стыковалась с более низкой, но, увы, угол был защищен двойным рядом железных шипов. Оставалось только идти дальше, полагаясь на удачу.
Пройдя ярдов двадцать, Билл едва не наступил на Уильяма и его девушку, которые, не обращая внимания на холод, сырость и свет фонарика мистера Кавердейла, сидели, обнявшись, на могильной плите. Они так сидели уже минут сорок, в блаженном молчании. Луч фонарика скользнул по их двойному силуэту, коленка Билла ткнулось в поясницу Уильяма.
— Прошу прощения, — пробормотал Билл.
После паузы мисс Эллен Кейд, которую воспитывавшая ее тетушка приучила быть всегда вежливой, подняла голову и, едва не коснувшись плеча Билла, отозвалась:
— Ничего страшного.
Уильям вознегодовал. В конце концов, ткнули его поясницу, и ему, а не Эллен, следовало сказать: «Ничего страшного». Поднявшись, он раздраженно осведомился:
— Что вам здесь нужно?
Свет фонаря выхватил из мрака веснушчатую физиономию и копну рыжих волос.
— Вообще-то мне нужно перелезть через стену, — усмехнулся Билл Кавердейл. — Мне нужно попасть в дом, а в сторожке никто не отзывается. Наверняка ты знаешь это место как свои пять пальцев. Можно здесь где-нибудь перебраться через ограду? Я очень сожалею, что потревожил тебя, и если пять шиллингов…
Пять шиллингов перекочевали из рук в руки. Уильям глуповато ухмыльнулся, а Эллен захихикала. Билл опустил фонарик.
— Ну, так как мне перелезть?
Уильям спрятал деньги в карман брюк.
— Откуда мне знать, что вы чего-то не замышляете?
Эллен снова хихикнула.
— Разумеется, замышляю, — подтвердил Билл. — В данный момент я замышляю перелезть через стену, о чем уже говорил.
Уильям призадумался. Возможно, ему представился уникальный шанс сорвать планы преступника и увидеть свое имя в газетах.
— Откуда мне знать, что вы не грабитель?
— Неоткуда, — отозвался Билл. — Но я не грабитель, и я очень спешу. Как насчет плиты, на которой вы сидите?
Ею можно воспользоваться?
— Дальше есть плиты получше, сэр. — Эллен Кейд сочла, что уже хватит ей молчать. Ей хотелось, чтобы луч фонаря упал и на нее, так как она сделала новую прическу, которая, что бы там ни говорила тетя (а тетя у нее была строгая, заправляла деревенской лавкой и почтой), очень ей идет. Она взяла Уильяма под руку. — Давай покажем ему могилу Мэри и Джейн Посеет!
Они втроем прошли вдоль стены к зеленому холмику с высоким серым надгробьем.
— Мэри и Джейн были двоюродными прапрапрабабушками тети. Мы с Уильямом всегда говорили, что отсюда можно было бы запросто перелезть через ограду в Плейс.
Билл осветил фонарем надгробье, находящееся не более чем в футе от кирпичной стены. В нем было не менее трех футов высоты, и, встав на него, можно было дотянуться до самого верха ограды. Уильям, довольный, что стал участником настоящего приключения, подставил плечо, и Билл без особых усилий взобрался на стену и спрыгнул на территорию Ледстоу-Плейс. Вслед ему неслось негромкое хихиканье Эллен.
Фонарик лежал у Билла в кармане, он решил пока его не включать. Ему не хотелось столкнуться с увальнем Джонни или с садовником. Конечно, они вряд ли станут бродить по поместью в столь поздний час, но люди — существа непредсказуемые, их можно встретить где угодно и когда угодно.
Билл стоял неподвижно, прислушиваясь. Шаги Уильяма и Эллен удалялись от стены — они возвращались назад, чтобы погрузиться в свое сладкое забытье среди безмолвных могил. Было очень темно. Футах в двенадцати от места, где он перебрался через стену, чернели кусты и деревья. Обогнув эту рощицу, Билл начал подниматься по травянистому склону, рассчитывая, что сверху можно будет увидеть дом.
Если в окнах горит свет, значит, все в порядке — он направится к парадному входу, повидает Мэг и профессора и под каким-нибудь предлогом увезет Мэг с собой. Наверное, лучше всего наплести что-нибудь про Гэрратта и адвоката, который якобы просил Мэг обязательно завтра прийти. Интересно, во сколько адвокаты встают? Билл усмехнулся. Какая разница? Ну а если в доме темно… Его сердце сжалось, так как это означало бы… что именно? Нечто ужасное, слишком ужасное, чтобы позволить себе об этом думать.
Пройдя мимо еще одной группы деревьев, Билл облегченно вздохнул. Впереди, на фоне смутных очертаний парка и поблескивающего в темноте озера чернела громада дома; веерообразное окно над дверью в холл сияло, как полная луна. Достав из кармана платок, Билл вытер пот со лба. Он и сам не осознавал, насколько силен был внезапный страх, пока не увидел свет.
Билл начал быстро спускаться к дому, больше не опасаясь, что его увидят или услышат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64