Знал он и самый прекрасный взгляд ее, который даже не мог описать — взгляд, полный трепетной нежности, словно водная гладь, потревоженная крыльями ангела. Мысли влюбленных иногда так романтичны!Кэтрин взглянула на Уильяма и спросила:— Это случилось вечером?— Да.— Он вышел, оставив дверь открытой? В коридоре горел свет?— Да, именно поэтому он понял, что на улице сыро — мокрый тротуар заблестел на свету.Девушка вернулась к раскрашиванию.— И вы тоже вышли вчера поздно вечером?— Да.— Дверь была открыта и в коридоре горел свет?На лице Уильяма отразилось удивление.— Да. А что?— Да мне пришло в голову… Это очень странно…— Что вам пришло в голову?Она не ответила. А потом спросила:— Как выглядит мистер Таттлкомб?— Как выглядит?— Какой у него рост? — уточнила Кэтрин.— Почти такой же, как у меня — около пяти футов десяти дюймов.— И он примерно такой же комплекции?— Да, похожей.Теперь он пристально разглядывал Кэтрин. Она продолжала длинными, ровными мазками водить кисточкой по дереву.— Какие у него волосы?Уильям сдержанно ответил:— Очень густые, седые. Что вы хотите сказать?— Я подумала, что вас обоих ударили — он ведь так сказал?— Сбили.— Да. Так я подумала, может быть, кто-то затаил на него злобу или завидует ему. У вас тот же вес и все остальное, и вы выходите из парадной двери его дома — а волосы у вас такие светлые, что их можно спутать с седыми, — вы выходите, освещенный сзади светом из холла. Возможно, человек, толкнувший мистера Таттлкомба, повторил свою попытку.— Или наоборот: парень, который ударил мистера Таттлкомба, думал, что он — это я, — попробовал пошутить Уильям.Кисточка Кэтрин остановилась на середине штриха, потом двинулась дальше.— Вы знаете кого-нибудь, кто вас ненавидит?— Нет. Но возможно, такой человек есть. Только это должен быть кто-то из моего зловещего прошлого. Надо иметь терпение, чтобы скрывать ненависть семь лет, не правда ли?Кэтрин не ответила. Она закончила одну утку и взялась за вторую.— Я вот что думаю, — рассуждал Уильям. — Когда с мистером Таттлкомбом произошел несчастный случай, дорога была мокрой. Мне кажется, он поскользнулся на глинистой обочине. Придя в себя, он страшно разволновался и решил, будто кто-то толкнул его.— А что случилось с вами?— Просто стечение обстоятельств. Грабитель видит, что вокруг никого, и решает попытать счастья. У меня мог оказаться отличный толстый бумажник.— Он что-нибудь взял?— Нет, там появился Эбботт.Помолчав немного, Уильям продолжил:— Во всей этой истории была одна странная вещь — по крайней мере, мне она кажется странной, потому что я никак не могу объяснить ее. Вы знаете, что я потерял сознание, потом очнулся, и рядом был Эбботт, а моя шляпа упала, и он подал мне ее…— Да.— Там неподалеку горел фонарь, и у Эбботта был карманный фонарик. Я хочу сказать, было очень темно, но я заметил на тротуаре какой-то предмет и подобрал его.— И что же это было?— Вначале мне показалось, что это обрывок бумаги или чек. Но это было письмо. Я подумал, оно выпало у меня из кармана, и сунул его туда — на мне был дождевик. Но сегодня утром я взглянул на него и обнаружил, что это — записка от миссис Солт мистеру Таттлкомбу. Вот что кажется мне странным.Кэтрин перестала водить кисточкой.— Зачем миссис Солт писать ему записки, если он лежит в ее доме? Или я совсем глупая и ничего не понимаю?Уильям рассмеялся.— Я задал себе тот же вопрос. А потом заметил дату: это довольно старое письмо. Должно быть, мистер Таттлкомб получил его незадолго до несчастного случая. Он, помнится, говорил мне, что миссис Солт прислала записку с просьбой зайти к ней в воскресенье. Но как же это послание оказалось в моем кармане, вот что меня поражает! Потому что ему неоткуда больше было попасть на тротуар, кроме как из моего кармана. Правда, не это главное… Вот, я закончил свою утку!Уильям подвинул к себе другую и обмакнул кисть в воду.После небольшой паузы Кэтрин сказала:— Знаете, этот способ производства игрушек такой невыгодный! Если бы вы делали на фабрике, то заработали бы в два раза больше.— Да, я знаю. Как раз перед несчастным случаем я пытался нечто подобное внушить мистеру Таттлкомбу. Идея ему не понравилась, но я хотя бы убедил его, что мне стоит навести справки на этот счет. Мы защищены нашими патентами, так что нет причин, которые мешали бы нам идти вперед. Я говорил ему, что, если местные дети любят наши игрушки, они должны понравиться и другим детям. Так почему бы не делать животных и для них? .Кэтрин подняла глаза и улыбнулась.— Правда, почему бы и нет? И что вы предприняли?— Я написал Эверзли…Он произнес это имя и запнулся.— Это забавно, правда? Я никогда раньше не думал об этом. Не знаю даже почему. Ведь когда вы назвали свое имя, оно показалось мне…Светлые брови Уильяма сошлись в линию, он сосредоточенно смотрел на девушку:— Мне показалось, будто я слышал его раньше.— Вам так показалось?Она проговорила это так тихо, что он едва расслышал.— Да, показалось. Хотя сознательно я не связал его с семьей Эверзли, но дело было именно в этом. Это звучит так глупо, но я… Ну, я слишком был занят вами. В смысле, я думал, как замечательно вы нам подходите, а мисс Коул не очень-то это понимает, так что у меня не было времени думать об именах. Но потом-то я должен был осознать это… Но почему-то этого не случилось. Мне кажется, фамилии людей не принадлежат им так же безраздельно, как имена.Сердце Кэтрин билось так сильно, словно ей было семнадцать и ей делают первое в ее жизни предложение. Она подумала: «Он пытается сказать, я для него просто Кэтрин. Ах, милый, как чудесно и как смешно!», — но вслух произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75