— Повариха была очень расстроена.— Какого Пахома? — не понял сначала пионервожатый.— Да кот же наш, Пахом…— Что вы, Глафира Игнатьевна, — досадливо поморщился Смирнов. — Тут человек пропал, а вы о каком-то коте…Повариха развела руками:— Жалко все-таки… Тварь божья…— Ладно, спрошу, — постарался избавиться от неё Андрей.Он вышел на улицу, где поджидали указаний руководители поисковых отрядов.— Отбой, — устало скомандовал пионервожатый. — Завтра утром снова прибыть в штаб.Все разошлись. Кроме седьмого «А». Он, как был в полном составе, решил не расходиться до утра. Однако Смирнов отправил всех спать. По дороге говорили только о Саввушкине. И начался разговор с того, что Ваня Макаров вдруг заявил:— Может, Сип специально нас разыграл, а сам где-нибудь отсиживается и посмеивается. Это же…Но договорить ему не дал Гулибаба. От тумака Ваня полетел в придорожные кусты.— Правильно, — спокойно сказал Криштопа.— Как ты можешь в такое время! — возмутился Шота. — Такой человек пропал…Макаров, пыхтя и сопя, вылез из кустов и поплёлся сзади всех, боясь произнести хоть одно слово.— Что же будет, девочки? — едва не плача, сказала Катя Петрова.В это время погасли фонари, и лагерь погрузился в темноту. Женская половина класса сгрудилась поплотнее.— Нечего нюни распускать, — сказал Данилов. — Я уверен, что завтра Сип найдётся.— Законный Илюха парень, — неожиданно громко высказалась Зоя Веревкина.— Заводной, весёлый.— Не жадный, — подхватил Баркалая. — В прошлом году мне свои бутсы отдал.— С маленькими дружит, не обижает их, — вздохнула Катя.— А вы зачем подняли на птичнике шум? — набросился на неё Гулибаба. — Сип хотел дельную штуку сделать.— Это не я, это бригадир, — оправдывалась Петрова. — После все жалели, что Илюшка от нас ушёл. Механизация нам очень нужна.— Во-во, — сказал Володя. — Не ценили Сипа. Из-за каких-то яиц такое дело загубили.— И я им говорила, — подтвердила Ситкина.— Ты бы уж помолчала, — зло сказал Гулибаба. — Если хочешь знать, все из-за твоего борова. Васька только и годится на колбасу…Ситкина проглотила обиду и смиренно произнесла:— Я никогда не говорила, что Илья плохой. Наоборот, очень способный, быстро освоил кормление, уход. Вот только дисциплина…Но она пожалела, что затронула этот вопрос. На неё зашикали. Каждый старался припомнить о Сипе самое лучшее. Гадали, куда Илюха мог исчезнуть. Высказывались предположения, что подался на БАМ, в Чили, помогать бороться чилийским патриотам… В то, что с Сипом, жизнерадостным и изобретательным Сипом, могло произойти какое-нибудь несчастье, никто не верил.Шагал класс по затихшему, уснувшему острову. Ребята жались друг к другу. То ли от темноты, то ли от того, что их сближало происшедшее, но никогда ещё они не чувствовали такой сплочённости. Проводив девочек до их домика, уставшие мальчики добрались наконец до своей палатки и повалились спать…Утро следующего дня началось с тревожного события. Директор школы и пионервожатый, едва забрезжило, были уже в кабинете Макара Петровича. И хотя оба бодрились, но и тот и другой были во власти тревожных дум.— Не слишком ли вы дёргали мальчишку? — хмуро сказал директор.— Понимаете, Макар Петрович, — оправдывался Смирнов, — я всегда старался направить его энергию на что-нибудь полезное. Мальчик он способный, но индивидуалист. А мне хотелось слить его с коллективом. Понимаете?— Понимаю, как не понять. Но получается наоборот: наказывая, вы его обособляли, отрывали от класса. Ты хочешь, чтобы Саввушкин был, как все. А что значит — как все? Такого не бывает. Каждый ученик — это индивидуальность. Коллектив тогда крепок, когда любой ученик со своей яркой личностью проявляет способности на благо всем.— Но вы же тоже его наказывали, — возразил пионервожатый.— Да, наказывал. У меня на плечах вся школа. И не наказывать за проступки, которые вредят всем, я не имею права. По существу, я наказывал и тебя.— А меня за что? — удивился Смирнов.— Как пионервожатого, идейного наставника класса. — Макар Петрович вздохнул. — Прямо скажем, Андрей, не нашёл ты к Саввушкину подхода.— Хотите честно?— Разумеется.— Я люблю Илью, — признался пионервожатый.Директор усмехнулся.— Любимое дитя всегда балованное.— Совсем нет, — обиделся Смирнов. — Уж кто-кто, а я с ним строго. И стараюсь направлять его. Хочет он того или нет…— Боюсь, не перестарался ли… Ведь хотение от натуры. Заставь человека делать то, что ему не по душе, пользы не добьёшься.Андрей начал было снова оправдываться, но в это время в комнату вбежал один из учеников третьего класса и, испуганно тараща глаза, выпалил:— Там лодка… «Чайка»… Брюки Саввушкина… Письмо.— Какая лодка, какое письмо? — вскочил Смирнов.— Лодку прибило. Недалеко от переправы, — судорожно глотая воздух, объяснил мальчишка.— Поспокойнее можешь? — строго сказал Макар Петрович.Директор и пионервожатый забросали третьеклассника вопросами. Выяснилось, что в камышах была обнаружена прибившаяся лодка. В ней лежали удочки, сандалии, брюки и майка Ильи, а также книга «Робинзон Крузо» и фляжка с водой. В книге находилось письмо, которое, видимо, намеревался отправить Саввушкин. Дело принимало серьёзный оборот.Через некоторое время у директора состоялось экстренное совещание. На нем присутствовали одноклассники Ильи, Олег Ченцов — капитан «Грозного» и несколько старшеклассников.Макар Петрович зачитал письмо.— «Дорогая редакция „Пионерской правды“, — писал Сип. — Мы сейчас всей школой находимся на острове, где расположено подсобное хозяйство. Меня несправедливо лишили работы на целых десять дней…»Дальше Саввушкин в самых мрачных тонах расписывал своё положение тунеядца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27