Они его опознали. Потом оба ножа — приобщённый к делу и тот, который отыскали Костя и Витя, — были направлены на экспертизу. Она установила, что лезвия и наборные ручки обоих выполнены из аналогичных материалов и одним мастером.
Пожалуй, самым важным обстоятельством явилось то, что нож, который Иван Хромов брал с собой 20 мая на Голубое озеро, был действительно укорочен почти на три сантиметра. После повторной судмедэкспертизы Хлюстова дала категорическое заключение: убийство совершено другим ножом, с более длинным лезвием, или ножом, у которого между лезвием и рукояткой нет ограничителя, какой имелся у найденного ножа, принадлежащего обвиняемому.
Гранская вынесла постановление об освобождении Ивана Хромова из-под стражи и прекращении против него уголовного преследования. Я его утвердил (хотя прокурор Званцев, который позвонил из Москвы и поинтересовался, как идут дела, сделал мне замечание: настоящий преступник ещё не найден, и вообще обстоятельства не совсем ясны…).
И вот у меня в кабинете Хромов вместе с Гранской.
— Скажи, Ваня, откуда все это: и твоё «признание» в убийстве, и эта якобы ссора с Красновым из-за того, что он обозвал тебя «гусаком»? — спросила Гранская.
— Колёсник… Ой, противный мужик! Когда меня привели в камеру, стал бахвалиться, что он «вор в законе» и я должен уважать его и слушаться. Не то разговор со мной будет короткий. Я сначала струсил. Слышал, что в тюрьме есть паханы, которым надо подчиняться. Колёсник мне на голову и сел, помыкал мной. Говорю — ругается, молчу — тоже недоволен. Половину еды отбирал… В камере жарко было, я расстегнул рубашку. Он увидел, какая у меня грудь, и обозвал «гусаком». Тут я не стерпел и говорю ему просто так, для устрашения: «За такие слова я своего дружка послал на тот свет, а тебя тем более не пожалею…» Он и отстал. Верно говорят, что в тюрьме берет верх тот, кто силу покажет.
— Насчёт «вора в законе» он тебя на пушку брал, — сказала Гранская. — Нет уже таких. Давил, как говорится, на психику. Выходит, он тебя пугал, а ты его.
— А что мне оставалось делать?.. Ну вот, значит, когда следователь сказал мне, что отпираться бесполезно, я решил: все равно мне никто не поверит. И взял на себя вину. А когда следователь спросил, из-за чего мы поссорились, я вспомнил, как Колёсник обозвал меня, и приписал эти слова Диме.
Итак, теперь оставалось только одно предположение — убийцей Краснова мог быть неизвестный мужчина с бородой и в галифе. Но кто он?
Оставались неизвестными и мотивы преступления. Может, какая-то старая обида или сведение счётов?
Выяснили, что в прошлом году Краснова ограбили — отняли часы и стипендию. Стали разрабатывать эту версию, но она оказалась бесперспективной. Потом Иван Хромов вспомнил, что Дима одно время дружил с девушкой, брат которой водился с сомнительной компанией. И эта линия не дала результатов.
Каждое воскресенье Иван Хромов, по просьбе Коршунова, ходил в клубы, кинотеатры, на стадион, короче, в те места, где бывает много народу. Авось случайно встретит и опознает убийцу. Но все было впустую.
— Не знаю, Захар Петрович, но, кажется, что-то забрезжило, — зашла как-то ко мне Гранская. — И с чего все началось? Сижу я на днях в парикмахерской, жду свою очередь. Из мужского зала выходит парень. Заходил с усами, а вышел без них…
— Осенило, как Архимеда в бане?
— Почти, — улыбнулась следователь. — Понимаете ход моих мыслей?
— Да. Хотите сказать, сам факт, что преступник сбрил бороду, даёт возможность…
— Вот-вот, — кивнула Гранская. — Но прежде ещё нужно узнать, кто был с бородой, а кто нет. Каждый мужчина хоть раз в два месяца бывает в парикмахерской. И, как правило, у одного мастера. Мы с Коршуновым обошли все мужские парикмахерские, и в той, что напротив универмага, один мастер нам сообщил, что его клиент в конце мая вдруг сбрил шикарную бороду. А до этого отращивал и холил её несколько лет…
— Нашли этого человека?
— Кажется, да. Парикмахер сказал только, что его называли «философ». Мы стали гадать, что могла бы означать эта кличка. Может, кто из наших городских интеллектуалов? Но оказалось, что он работает на машиностроительном заводе. Некто Решетников. Пётр Касьянович.
— Кем работает?
— Тут, правда, кое-какие неясности. Или, скорее, административные хитрости. Оформлен токарем, а на самом деле художник в клубе завода. Решетникову 42 года. Но, судя по фотографии, выглядит старше своих лет.
— На фотографии он с бородой?
— К сожалению, нет, уже после того, как он расстался с ней.
— Хромову предъявляли?
— Да. Перед этим подрисовали бороду. На опознании Ваня сказал, что это он, тот самый мужчина. И добавил: кажется.
— Все-таки колеблется?
— Это понятно. Хромов видел его мельком да ещё с дерева. Но я послала фотографию в Калининскую область. Если и Фокина опознает…
— Что удалось узнать о Решетникове?
— На заводе говорят, что он считает себя непризнанным гением. Окончил художественное училище. Женат третий раз. Жена тоже работает на заводе. Моложе его на двадцать лет. Чертёжница в конструкторском отделе. Участвовала в художественной самодеятельности заводского клуба, в танцевальном кружке. Там и сошлись с Решетниковым. Как вышла замуж, кружок бросила.
— Дети есть?
— Нет. Женаты всего полтора года.
— Я бы начал с неё.
Инга Казимировна улыбнулась, посмотрела на часы.
— Через час у меня с ней встреча. Коршунов попросил вызвать её в завком.
На следующее утро Инга Казимировна положила мне на стол протокол допроса свидетельницы Решетниковой Алевтины Степановны. Вот выдержка из него:
«20 мая мы с мужем Петром Касьяновичем Решетниковым отдыхали в заводском профилактории на Голубом озере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106