Нравственное поведение нанятых оговаривалось в контракте, и за этим строго присматривали.АН Сан Хи склонилась в почтительном поклоне и сообщила Вану, что его спрашивает незнакомый человек.— Кто он? — недовольно отвлекаясь от игры, поинтересовался Ван.— Говорит по-китайски, но, по-моему, гур.— Что нужно гуру в городе белого царя? — спросил сам себя Ван и дал женщине знак привести гостя.Сан Хи с поклоном удалилась и через минуту вернулась с высоким мужчиной, еще не старым, но со следами прожитых лет на смуглом красивом лице.Гость почтительно, но без подобострастия поклонился и застыл в ожидании реакции. Ван Си Кин приветливо улыбнулся, но его маленькие настороженные глазки не улыбались, а внимательно изучали пришельца. Под зипуном того виднелся не слишком чистый халат, а обувь говорила о том, что он проделал долгий и нелегкий путь. Но дорогая соболья шапка не могла согревать голову бедняка.Сделав вывод, что перед ним не нищий, Ван Си —Кин гостеприимно указал на ковер. Мужчина снял зипун, шапку и ловко уселся напротив хозяина. Ван позвонил в колокольчик и попросил Сан Хи принести им чай. Отпив из деревянной лаковой чашки, гость поблагодарил хозяина.— Ты прекрасно говоришь по-китайски, хотя больше похож на гура, — удивился Ван.— Отец мой гур, но родители погибли при монгольской смуте. Я рос в горах в китайской семье, недалеко от Ланчжоу-фу и убежал от маньчжурских чиновных коршунов. Они разорили мою семью. Чиновники белого царя — телята ламы по сравнению с ними. Маньчжурская династия погубит Китай. Английские хищники развратили народ опиумом, и им все дозволено. Я тоже ищу место под луной. Если у тебя найдется для меня дело, я стану хорошим работником.— У меня есть место истопника больших чанов. Пять рублей в месяц — хорошее жалованье, — вкрадчиво предложил Ван.— Согласен.— Но два рубля тебе придется платить за жилье и дрова. В этом городе на болотах дрова недешевы… — масленым голосом добавил Ван.— Согласен.— Тогда по рукам.— По рукам, — улыбнулся гость.— Я не знаю твоего имени. Нехорошо иметь безымянного работника.— Отец назвал меня Сабсаном, а в китайской семье меня звали Ли Саном.Называй как тебе удобнее.— Я буду звать тебя Ли Сабсаном, — заявил хозяин и позвонил в колокольчик.АН Сан Хи выросла словно из-под земли.— Мы будем ужинать. Принеси нам свинину с луком и рис. И не забудь рисовой водки. Мы должны отпраздновать появление нового истопника большого чана.Когда Сан Хи вышла, Ван предупредил, что у него кончается соя.— Караваны из Китая зимой приходят редко, — пожаловался Ван.Сабсан развернул увесистый узел плотного шелка и протянул Вану глиняную бутылку. Ван вынул пробку, понюхал и защелкал языком.— Настоящая сучунская соя! Как тебе удалось сохранить ее столько дней пути?— Я рад, что угодил, — улыбнулся Сабсан.Сан Хи принесла поднос с дымящимися горшочками и две пиалы с рисом. Ван протянул Сабсану пиалу и подал палочки из сандалового дерева.Сабсан принял пиалу и, разглядывая палочки, похвалил работу:— Рука пекинского мастера.— Руку ты угадал, но сделаны они тут. Мой приятель, банкир Сянь-Цзы, режет дерево, когда думает о деньгах.Хозяин и гость помолились и принялись за еду. Выпив по глотку рисовой водки и немного помолчав, Сабсан спросил у хозяина:— Сколько у тебя работников?— Работниц, — поправил Ван. — И любая, кроме Дн Сан Хи, может стать твоей, только не в ущерб работе, — цокнул языком Ван.— Право на женщину еще надо заработать, — усмехнулся Сабсан.— Ты разумный человек. Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Это наверху, недалеко от моих покоев.— Я люблю гулять по неизвестным местам. Иногда брожу по ночам. Мне бы хотелось иметь жилье, чтобы не мешать никому моими прогулками, — выразил пожелание Сабсан.— Конечно, ты человек бывалый, но в этом городе я не советовал бы тебе гулять по ночам в одиночку. Беглые каторжники и другие лихие люди здесь не редкость.— Я обучен защите, — успокоил хозяина Сабсан. — За меня не бойся.Ван покачал головой и повел Сабсана за собой. Они вышли во двор и по снежной тропинке добрались до маленького флигеля. Ван отомкнул тяжелый замок и впустил в него гостя. Факел осветил небольшую комнату, заваленную старыми вещами.— Тут надо прибраться, но печь исправна, и если хорошо протопить, два дня тепло. Это сегодня тут как в леднике. Поспи ночь моим гостем, а завтра устроишься.— Ничего, я и сегодня устроюсь, если ты мне покажешь, где взять дрова.Ван показал дворовый склад с колотыми дровами и, пожелав новому работнику добрых снов, поспешил назад в теплую прачечную.Целуя в постели миниатюрную Сан Хи, он между делом велел ей не заглядываться на гура.— Смотри мне, отошлю обратно к твоему повелителю… — пригрозил Ван.Сан Хи спрыгнула на пол и, встав на колени, принялась умолять Вана не делать этого.— Ладно, иди ко мне. Ишь, испугалась… — добродушно проворчал Ван и потянул женщину к себе.Сабсан быстро растопил печь, разобрал вещи и соорудил себе на софе ложе.После этого разделся и вышел голый на улицу. С разбега упал в снег, растер себя с ног до головы и, вернувшись во флигель, надел халат. При свете горящих дров постоялец развернул свой узел, достал толстую желтую свечу и зажег ее. Пламя свечи наполнило комнату красноватым мерцающим светом. Установив свечу в тяжелый каменный подсвечник, Сабсан извлек небольшой кожаный мешочек, исписанный иероглифами. В нем хранились три бронзовые фигурки Таши-лам и растение, похожее на ветку хвои. Большим кривым ножом Сабсан срезал маленький отросток ветки и положил возле свечи. Затем расставил на ковре фигурки лам так, чтобы они образовали треугольник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16