Причем напряжение мысли на ее лице читалось буквально.Маша морщила лоб и шевелила губами. Через минуту морщинки на ее лбу разгладились, потому что она вдруг вспомнила:— Олежек купил тогда новый унитаз. Его еще не установили, он до сих пор лежит в ящике.И Синицыну был продемонстрирован унитаз. В фанерной коробке сиял белизной шведский аппарат, при котором имелся чек. Чудо зарубежной сантехники стоило девять тысяч восемьсот рублей. Таким образом, тайна предсмертной банковской операции Каребина была раскрыта. Слава поблагодарил вдову и попрощался.Время уже было нерабочее, и он решил ехать домой. Но перед самой остановкой десятого троллейбуса вспомнил, что его девушка Лена Шмелева взяла билеты в кинотеатр «Художественный». Синицын понял, что на троллейбусе ему не успеть. Он подошел к инспектору дорожной службы, показал служебное удостоверение и честно объяснил свою беду. В результате был посажен в черное «БМВ», которое инспектор остановил жезлом. Грузный лысый субъект за рулем, обиженно посапывая, без единого слова довез навязанного ему властью пассажира до Арбатской площади.Лена уже ждала:— Предки в гости намылились. Пойдем лучше к нам, — чмокнув парня в губы, предложила она. Ее поцелуй больше походил на штамп в паспорте при пересечении границы, но само предложение имело заманчивый подтекст.Лена жила в Сивцевом Вражке, и молодые люди через десять минут вошли в подъезд. В огромном холле некогда престижного дома пахло Госпланом и кошками.Лифтерша Пелагея была староверкой и кошек подкармливала.— Давай сразу, — шепнула Лена, впустив Синицына в квартиру.Слава не совсем понял подругу, затем покраснел, понуро двинулся в ее комнату и начал расстегивать брюки. Лена быстро шмыгнула в ванную и через пять минут явилась готовая к любви.— Хочешь, музыку поставлю?Синицын кивнул без всяких признаков страсти, пронаблюдал, как Лена, соблазнительно выставив бедра, присела к музыкальному центру, как поставила диск и томно, словно кошка, разогнулась.— Я не могу, — признался кавалер.— Не можешь? — В голосе Шмелевой послышалось искреннее недоумение.— А если тебе виски налить? У папы в баре есть «Белая лошадь».— Не в этом дело, Ленка. Просто у меня башка от моего следствия раскалывается.— И поэтому я тебя не волную? — удивилась Шмелева. Она не могла себе представить, как ее молодой человек при виде столь редкостных прелестей может думать о чем-то постороннем. — Может, ты другую завел?— Никого я не завел! — огрызнулся Слава. — Убийство распутать не могу.Скоро крыша поедет. Поэтому и член как тряпка… Я к вдове каждый день таскаюсь, и все равно мрак.— Сколько же лет этой вдове? — насторожилась Лена.— Гражданке Барановой двадцать шесть лет, — отчеканил старший лейтенант.— Тогда понятно, почему у тебя он как тряпка, — предположила Шмелева и облачилась в халат.— Дура ты, Ленка! Эта Машка Баранова — рыба-рыбой. Я не знаю, как ее покойный писатель трахал. Надувную куклу, мне кажется, и то приятнее.Шмелева пристально посмотрела в глаза друга и звонко расхохоталась.— Черт с тобой, малыш. Пойдем куда-нибудь прошвырнемся. Предков из дома по вечерам неделями не выпихнешь, а сегодня сами поплыли. Жалко, конечно…Таблетку зря вложила…— Куда вложила? — не понял Слава.— Не твое дело. Или хочешь, я тебе кофе по-турецки сварю? У папы научилась.Синицын предпочел кофе. Он натянул брюки, и они отправились на кухню.— Понимаешь, Ленка, ну ни одной зацепки, — продолжал о наболевшем старший лейтенант Синицын.Лена колдовала у плиты и была увлечена процессом. Слова друга летели мимо нее.— Врагов у него вроде нет, — продолжал жаловаться Слава. — Непохоже, что и друзья водились. Каребин по жизни не был тусовщиком…— Ты все о своем поешь, — выключив газ, поняла молодая хозяйка. Кофе она не прозевала, а потому теперь могла вернуть свое внимание к речам кавалера.— Ну сама подумай, миллионером он не был. На счету в банке восемь тысяч баксов. Не курил, водки терпеть не мог. Тратил на еду и Машку.— А что вдова говорит? — спросила Лена, разливая кофе. Детективные истории друга ее занимали мало, но совсем игнорировать его интересы она считала хамством.— Баранова? Да ничего, — раздраженно сообщил Слава. — Говорю тебе — рыба.— Она что, его не любила? — Романтическая тема Лену волновала значительно больше, поэтому ее голос заметно оживился.— Может, и любила, только у рыб этого не заметишь, плавают и пузыри пускают. Так и она — молчит, виновато улыбается и на все вопросы отвечает: «Не знаю».— А чем эта Баранова занимается? Учится? Работает? — Загадочная вдова начала вызывать у Лены любопытство.— Ничем. До брака училась в Литературном институте. Зачем училась, по-моему, и сама не знает. Писать не пишет, читать не читает. Я думаю, что ее родители прилично заплатили, чтобы чадо поступило в институт. Вот она там и отбывала. Выйдя замуж, учиться бросила. Сидела дома, смотрела телек.— Даже книг мужа не читала? — изумилась Шмелева.— Ни одной. — Славу это и самого удивляло. Он попытался выяснить у вдовы, над чем работал в последнее время Олег Иванович, но ответ оказался тот Же: «Не знаю».— Да, занятная баба… — задумчиво озвучила свой вывод Лена. — Ты попроси у нее разрешения порыться в его письменном столе, вдруг чего-нибудь найдешь.— Рылся. У него все в компьютере. Там есть один длинный незаконченный роман, но он, как и все его вещи, исторический. Я пролог прочитал. Там пишет о каком-то гипнотизере, который в тридцать седьмом году от чекистов убежал.— А ты с ней поласковее попробуй. Может, вспомнит чего, — посоветовала Лена и зевнула.Слава поглядел на свою засыпающую подругу и неожиданно понял, что его мужское уныние вовсе не так безнадежно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16