» — возмущался он, глядя на поток автомобилей. И тут он заметил женщину, которая вдруг стала перебегать улицу, когда светофор уже замигал, грозясь вот-вот сменить цвет на красный.
«Вот коза драная! — ругнулся Степаныч. — Только ездить мешает!» И с удовольствием представил, как женщину окатывает волна брызг. Но в этот момент очередной водитель удачно пропущенной им машины, заметив бегущую женщину, резко сдал назад. Женщина завизжала и шарахнулась в сторону.
Степаныч не успел среагировать, и вот тут-то сдавшая назад машина взметнула целый каскад грязных брызг, которые все до единого оказались на его джинсах.'..
Некоторое время Дмитрий Степанович в немом отупении рассматривал собственные штаны, затем дар речи вернулся к нему, и он разразился таким потоком ругательств, какого давно не слыхивали от него ни коллеги, ни домочадцы.
— Овца гребаная! — орал Степаныч. — Не видит, куда прет! Ну и дура! Ну и дура! Все бабы дуры! — категорично заключил он и перекинулся честить мужиков, которые только права покупают, а сами ездить ни хрена не умеют!
Затем начал ругать погоду, городскую администрацию, не следящую за состоянием улиц, бывшую жену, а заодно и нынешнюю, а больше всех досталось почему-то некоему Кузнецову, который по неизвестной причине «сломал ему молодость».
В это время из виновницы происшествия, то бишь черной «Волги», вышел довольно молодой мужчина, высокий, разряженный, как баба на вечеринке, и, подойдя к Степанычу, остановился рядом с ним, внимательно слушая городовский монолог.
Когда Степаныч на мгновение умолк, чтобы перевести дух и с новой силой возобновить свою обличительную речь, мужчина, тронув его за рукав, хотел что-то сказать, но Степаныч не дал ему и рта раскрыть.
— А ты куда прешь? — закричал он. — Не видишь, я иду?
— Куда же мне нужно ехать? — искренне удивился мужчина. — Не на женщину же!
— На женщину! — передразнил Степаныч. — Тоже мне женщина, обыкновенная безмозглая курица!
На фиг было тормозить, ей бы впредь наука была, чтоб не ломилась на красный свет!
Мужчина был явно озадачен таким решением, которое не пришло ему в голову, но тем не менее вежливо произнес:
— Вы меня извините, пожалуйста…
— Какие извинения?! — взвился Степаныч. — Что я, на твои извинения новые джинсы куплю? Кто мне бабки возместит? Е…. новые джинсы навсегда пропали! Где я теперь…
— Сколько? — перебил его мужчина, уставший, видимо, от городовского ора.
Степаныч настолько опешил от неожиданности, что резко умолк и в задумчивости почесал голову.
Еще никто добровольно не предлагал ему денег.
Пока он пытался как можно полнее запечатлеть в памяти это историческое событие, мужчина молча протянул ему несколько купюр и спросил:
— Хватит?
Степаныч мигом пересчитал деньги. Сумма, выданная ему в качестве компенсации за якобы пропавшие навсегда брюки, превышала их стоимость в три раза. Хитрый Степаныч, однако, не стал на это указывать, а про себя уже прикинул, что жене он, конечно же, об этих деньгах не скажет, а вместо этого попросит ее постирать джинсы, и грязь, кстати, прекрасно отойдет. Можно даже пачку дорогого порошка купить, так и быть.
— А как я в таком виде на работу пойду? — Сварливо приговаривал Степаныч, пряча деньги в карман. — Да меня шефиня моя сожрет с потрохами! Я и так уже опоздал, а теперь еще в грязных джинсах в ресторан тащиться! Да меня просто-напросто уволят! У меня начальница…
Тут Степаныч напряг все свое красноречие, принявшись расписывать, какой монстр его начальница, безбожно греша против истины. И тут он заметил издали Ларису, которая вместе с какой-то женщиной двигалась в его сторону, но Степаныча пока не видела. Тем не менее он тут же перестал ее ругать и сказал:
— Вон она идет, кстати, моя начальница…
Мужчина с интересом повернул голову.
— Да? — иронически спросил он. — Так кто это тебя ругать будет? Та, что в красной юбке?
Тут подозрительный Степаныч моментально напрягся.
— А тебе какое дело? — спросил он. — Давай езжай, у меня начальница — женщина серьезная, в другое место баб клеить езжай!
Мужчина улыбнулся.
— Хорошо, я уезжаю, — проговорил он. — Еще раз извините, пожалуйста. Успехов вам.
С этими словами он повернулся и пошел к своей черной «Волге». Открыв дверцу, он сел за руль и тронулся с места.
«Все равно мудак!» — подумал Степаныч, а вслух, еще не остыв, произнес:
— Все вокруг мудаки и педики!
Тут он заметил, что Лариса его увидела, и, изобразив на своем сухом, красном, обветренном лице улыбку, поспешил ей навстречу.
— Здрасьте, Лариса Викторовна! — пропел он и сухо кивнул ее спутнице, тощей, длинноволосой точилке, как он охарактеризовал ее про себя, одетой в черную куртку и красную юбку. Степаныч вообще не любил женщин, а худых тем более.
— Привет, — как-то невесело поздоровалась Лариса. — А у меня с машиной проблемы, пришлось в ремонт отдать. Зато вот подругу встретила, сто лет не виделись, решили пешком пройтись, поболтать…
Ты зайдешь ко мне, Света?
— Да нет, спасибо, в другой раз! — прочирикала та. — У Тебя же работа! Очень рада была тебя видеть, Ларочка.
— Я тоже, — улыбнулась Лариса. — Ну, адрес ты знаешь, телефон знаешь, так что милости прошу.
— Непременно! — заверила Света и, кинув на Степаныча любопытный взгляд, пошла дальше, виляя узкими бедрами.
Степаныч досадливо сплюнул.
— Я понимаю, что она не в твоем вкусе, — усмехнулась Лариса. — Тем не менее достаточно приятная женщина.
— Приятных женщин не бывает! — отрезал Степаныч.
— Что-о? — приподняла брови Лариса. — А вот это уже хамство, Степаныч.
— Да разве я вас имел в виду? — заюлил Городов.
1 2 3 4 5 6 7 8