Занимается ли ЦРУ этим делом? Я отвечал одно и то же: «Мне нечего добавить к официальному заявлению». Мне пришлось повторять это столько раз, что я уже чувствовал себя магнитофоном службы времени. Постепенно неминуемое назревало и наконец разразилось. Корреспонденты обрушились на меня, как на злоумышленника. Что я скрываю? Какие доклады ФБР я видел сам? Репортер из балтиморской «Сан» ловко воткнул мне нож в спину, процитировав мое собственное выступление трехгодичной давности перед Американским обществом газетных издательств о свободе информации и печати. Не изменились ли мои взгляды? Разумеется, не изменились, ответил я, но в деле Грира пока нет доступной для печати информации. Меня приветствовали ехидный смех и ядовитые шуточки. Я чувствовал себя, как побитая собака, и даже ободряющие жесты Джилл, показывавшей со своего поста у двери, что я держусь «на большой», мне больше не помогали.
— Значит, не будет ничего нового до завтрашнего утра? — спросил кто-то.
— До вторника второго ноября, — прорычал другой корреспондент.
Старейшина постоянной группы аккредитованных журналистов, репортер Ассошиэйтед Пресс повернулся к выходу даже без традиционного «благодарим вас», и все стадо потянулось следом. Джилл не пришлось закрывать за ними дверь: последний корреспондент захлопнул ее сам.
Добил меня телефонный звонок, прозвучавший через несколько минут, когда я сидел, тупо глядя на пачку сигарет на углу стола — горькое напоминание о слабости моей воли.
— Это Дэйв Полик, — сказала Джилл. — Из Рио-де-Жанейро.
Я схватил трубку.
— Джин? — голос еле пробивался сквозь ритмичный гул.
— Да, это я, Дэйв!
— Какого дьявола… — в трубке трещало и хрюкало, — …паспорт… — поток неразборчивых слов, — …зафрахтовал корабль… — шум то нарастал, то слабел. — Я американский гражданин…
Голос оборвался.
Одно к одному. Расчудесный, праздничный День Труда. Сначала «атомный связной», затем гражданин Калп, а теперь — гражданин Полик.
Вторник оказался не лучше понедельника. Обстановка накалялась по мере того, как читатели поглощали все новые слухи о Стивене Грире, канувшем с поля для гольфа в небытие.
Телевизионная программа новостей посвятила Гриру целый час. Она включала основные отрывки речи Хиллари Калпа в Луизвилле, показывала сцены буйства подростков на стадионе и закончилась опросом «людей с улицы» по всей стране. Вывод напрашивался сам собой: Роудбуш прикрывает Грира, опасаясь, что разоблачение его приятеля поможет Уолкотту стать президентом. Один разговорчивый торгаш даже откопал где-то на свалке выраженьице времен Линдона Джонсона: «вакуум доверия».
Несколько часов спустя, в половине двенадцатого, Американская фондовая биржа приостановила прием акций «Учебных микрофильмов» после того, как их курс упал на шесть пунктов под напором распоряжений о срочной распродаже. Наше воскресное ночное заявление, видимо, не достигло цели. Тревога биржевиков еще более усилилась, когда в полдень Особая фондовая комиссия объявила о начале расследования в связи со слухами об «Уч-микро».
Мигель Лумис позвонил мне вскоре после полудня. Миссис Грир, по его словам, была на грани истерики из-за грязных намеков радио и телевидения об отношениях между Стивом и «доктором X». Один из комментаторов к тому же усомнился в благонадежности Грира, заподозрив, что он сбежал по политическим мотивам.
К середине дня Ассошиэйтед Пресс опубликовало выдержку из заявления президента Американской торговой палаты. Он сказал, что доверие бизнесменов поколеблено и может повториться «грировская паника», если президент США в ближайшие часы не внесет ясность в «дело Грира». К закрытию биржи курс акций упал, как никогда, за время президентства Роудбуша.
Эта пресс-конференция была самой дикой в моей жизни. Мне вручили петицию с подписями двадцати двух аккредитованных при Белом доме представителей прессы, в которой они требовали беседы с Роудбушем, ссылаясь на то, что он не встречался с ними с начала августа. Корреспонденты настаивали также на встрече с Питером Десковичем. Директор ФБР отказался от пресс-конференции. Один из журналистов обвинил меня во лжи. Я сорвался и приказал очистить помещение. Джилл сказала, что я не умею владеть собой. Тогда я обрушился на нее. Она заревела и сказала, что ноги ее больше здесь не будет.
Пока я пытался ее успокоить, мне позвонил полномочный представитель избирательного комитета Роудбуша и сообщил, что их заваливают письмами со всех концов страны. Лидеры в панике: молчание Белого дома относительно Грира подрывает доверие избирателей. Многие умоляют президента выступить по телевидению и рассказать народу правду о Грире.
И наконец позвонила Гретхен Грир. Она сказала, что президент должен поговорить с ее матерью как можно скорее, это необходимо. Миссис Грир на грани помешательства из-за всех этих жутких слухов. Я передал ее слова президенту. Он ответил, что очень сожалеет и немедленно сам позвонит миссис Грир, чтобы пригласить ее к себе в Белый дом на обед завтра вечером, — раньше он не сможет, все время у него расписано.
И как раз когда мы уже собрались закрывать наш кабак для умалишенных, Джилл принесла мне копию передовой завтрашнего выпуска кливлендской «Плейн Дилер». В этой передовой требовали моего увольнения на основании «некомпетентности, неспособности, дерзкого поведения с прессой и явного пренебрежения к неотъемлемому праву народа знать истину». Единственное утешение — Джилл была так возмущена передовицей, что поклялась не уходить с работы, пока я сам не откажусь от места пресс-секретаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140