— Господи, и много?
Хилстраттер покачал головой.
— Элен не знает.
— Почему вас это так волнует, Де Лука? — спросил Томлин. — Что он, не может держать деньги в своем сейфе?
— Большая сумма наличными всегда вызывает у людей подозрения, — ответил Де Лука. — Особенно у такого кредитоспособного человека со счетом в банке, как Стив… Я никогда не знал, что он хранит деньги в своем служебном сейфе. А вы?
Оба покачали головами. Воцарилось неловкое молчание. Завеса медленно поднималась над человеком, которого они, казалось бы, прекрасно знали и вдруг — заскок, — или, может быть, порок?
— Не нравится мне это, — сказал Де Лука, главный специалист фирмы по рекламе и прессе. — Я так и вижу заголовок; «50 тысяч в служебном сейфе Грира!» Мы будем выглядеть как главари какой-то шайки.
Снова наступило молчание. Наконец Хилстраттер прервал его:
— Полагаю, решать должна Гретхен. Ни слова репортерам и полиции, но, если ФБР будет настаивать на вскрытии сейфа, пусть обращаются к ней. В конечном счете, кроме Стива, только она знает комбинацию.
— Все равно мне это не по душе, — проворчал Де Лука.
— И мне тоже, — сказал Томлин. — Но Билл прав. Пусть Гретхен сама разбирается с ФБР, это ее дело.
— Как быть с полицией? — спросил Хилстраттер. — Детектив, который разговаривал с нами сегодня, завтра захочет осмотреть кабинет Стива. Мне вовсе не улыбается, если обе команды — ФБР и полиция — приземлятся у нас в конторе.
— Однако не стоит ссориться с шефом полиции Уилсоном, — заметил Томлин.
— А почему бы вам не попросить шефа о личном одолжении, чтобы он предоставил осмотр кабинета Стива агентам ФБР? — обратился Де Лука к Хилстраттеру.
— Хорошая мысль, — сказал Хилстраттер. — Но, если он заупрямится, на нас насядут оба эскадрона, и ФБР и полиция, и тут уж ничего не поделаешь… Ладно, а как быть с прессой?
— Сегодня мне звонили раз тридцать, не меньше, — сказал Де Лука. — Телевизионщики уже собираются послать своих людей, чтобы заснять рабочие комнаты Стива.
— Ни в коем случае! — сказал Хилстраттер. — Здесь юридическая контора, а не телевизионная студия.
— Кое-кто из младших партнеров полагает, что это будет неплохой рекламой, — заметил Томлин.
— Такая реклама нам не нужна, — отрезал Хилстраттер. — О нашей фирме пишут во всех газетах и говорят по радио на всех волнах, одного этого уже более чем достаточно. Клиенты, с которыми мы имеем дело, могут встревожиться. По-моему, сюда нельзя допускать ни теле-, ни фоторепортеров. Здание снаружи, холл пусть снимают, тут мы бессильны. А здесь — нет. Договорились?
Оба компаньона кивнули.
— А теперь, — продолжал Хилстраттер, — относительно заявления для печати. От лица фирмы будет говорить Де Лука.
— Как быть с интервью? — спросил Де Лука. — Если эта история с Гриром затянется, газетчики постараются опросить здесь всех. А у нас, вместе с секретаршами, пятьдесят два человека.
— Мы обещали дать интервью и не можем теперь отказаться, — сказал Хилстраттер. — И никаких ограничений. Иначе они такое напридумывают!..
— Согласен, — сказал Томлин.
— Но все-таки предупредите завтра людей, Де Лука, — продолжал Хилстраттер, — чтобы они, разговаривая с репортерами или с кем бы то ни было, не распространялись о Грире. Скажите, что мы их вознаградим.
Он встал, потянулся и начал завязывать галстук. Де Лука и Томлин тоже собрались уходить.
— Что вы все-таки думаете о Стиве, Билл? — спросил Де Лука.
Хилстраттер ничего не ответил, пока не снял с вешалки плащ и не вдел свои длинные руки в рукава. Тогда он сказал:
— Честное слово, не понимаю, что с ним случилось. Мне казалось, я его знал как родного брата. А теперь — теперь я не понимаю ничего.
Томлин и Де Лука зашли к себе в кабинеты и вскоре встретились у лифта.
— Что вы об этом скажете? — спросил Де Лука.
— Я, как Билл, просто ничего не понимаю. По всем уликам, он заранее собирался исчезнуть. Но то, как он оставил дела здесь, говорит об обратном. Возьмите хотя бы календарь Стива. В нем помечены деловые свидания на сегодня и на всю неделю вперед, и все записано его рукой.
— Видел. Да, все это непонятно.
— Эти деньги в сейфе беспокоят меня, — сказал Билл. — А что, если у него там сто тысяч?
— Ну тогда газеты подымут такой шум, что чертям станет тошно. Тогда Гретхен останется только забрать свои деньги и поставить тысячу долларов за то, что в ноябре победит Уолкотт.

В тот вечер по всей стране во многих домах рассматривали переданные по телевидению и напечатанные на первых страницах всех газет фотографии Стивена Грира. Особой популярностью пользовался один снимок, потому что на нем исчезнувший юрист был изображен в наиболее подходящей к данному случаю обстановке. На этой фотографии Грир завершал свой удар на первом поле «Неопалимой купины». Клюшка № 1 была поднята над его левым плечом, и он улыбался, прослеживая взглядом длинный прямой полет мяча. Однако все игроки в гольф отметили, что поза у него неустойчивая. Видимо, сейчас он потеряет равновесие, предполагали они, и сразу перестанет улыбаться. Женщины, в свою очередь, обратили внимание на его высокий лоб с залысинами, решительный взгляд, немного чувственный рот и решили, что он симпатичный парень. Мужчины, не вдаваясь в подробности, пришли к выводу, что этому человеку можно верить.
В маленьком каменном доме провинциального стиля на Бэттл-роуд в Принстоне, штат Нью-Джерси, Дебора Киссич показывала фотографию своему мужу Феликсу. Золотые тени мягко стелились по газону, и большие дубы и сикоморы уже начали сливаться с ночным сумраком. Феликс Киссич в тот вечер работал дольше обычного в лаборатории и теперь с наслаждением потягивал эль, погрузившись в свое любимое кресло, огромное сооружение из простеганной кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140