Ребята согласно кивнули, не отводя завороженных взглядов от Мяфы, все тело которой представляло теперь как бы одно большое лицо. "Настоящий Колобок", - подумал Михаил, но вслух этой мысли благоразумно не высказал.
- Так вот, показаться я вам решила, когда услышала разговор про исчезновение львов. Мне стало ясно, что вас это исчезновение волнует почти так же, как меня. Ведь это правда, оно волнует вас?
- Еще бы! - подтвердил Витька. - Да лучше бы у меня дневник из портфеля пропал!
При этом заявлении Михаил едва ж рассмеялся. Если бы у Витьки среди года, а особенно в конце четверти, пропал дневник, тот был бы только рад. Однако удержался Михаил от смеха не только потому, что боялся обидеть Мяфу, а обидеть ее ничего не стоило, но и потому, что сейчас Витька говорил искренне. Ему действительно было неприятно, что львы пропали, а про дневник он просто так ляпнул. Им так долго внушали, что дневник - это их главный документ и едва ли не самое ценное в жизни, что фраза о нем вырвалась у Витьки совершенно автоматически.
- Именно такой вывод я сделала из вашего разговора, - продолжала Мяфа. - Я видела, как Михаил пытался узнать о судьбе львов у других людей... К сожалению, одни их исчезновению не придали значения, а другие его и вовсе не заметили. Это обидно, но иного я от взрослых и не ожидала, - сказала Мяфа, и Михаилу показалось, что рот ее скривила горькая усмешка.
- Ну, они ведь не все такие, - попробовал он вступиться за взрослых. - У них ведь дела...
- Естественно, - откровенно усмехнулась Мяфа - Деловые люди. Но важно не это, важно, что никто из них не знает, куда исчезли львы. Я этого тоже не знаю. Но подозреваю, что их украли. Похитили. И готова приложить все силы, чтобы вернуть их Парку.
- Мм тоже! - почти крикнул Витька. Михаил согласно кивнул.
Раньше он никогда специально не думал о львах, они были как бы частью его жизни. Как школа, Парк и сам город. Михаил любил их, но не отдавал себе в этом отчета. Однако стоило им пропасть, как он остро ощутил их отсутствие. Парк без них стал другим; кажется, даже весь город изменился. И сам Михаил чувствовал себя другим - ограбленным и обиженным, причем, в значительно большей степени, чем когда Егор Брюшко, по кличке Брюхо, отнимал у него мороженое или пирожок. Наверное, потому, что пирожок или мороженое принадлежали лично ему и ограблен был он один, в то время как львы принадлежали всем: маме, папе и бабушке Худоежкиным, родителям Витьки и самому Витьке, и неизвестному Васе Смердину, оставившему свой автограф на одном из львиных постаментов, и даже Брюху, а значит, ограблены были они все. И обида была уже не личная - маленькая, а общая, за всех - большая.
- Я не знаю, кто похититель львов, но по-другому объяснить их исчезновение не могу Я собираюсь начать розыск похитителя, продолжала Мяфа.
Когда подобные слива говорит похожее на колобок существо, это выглядит довольно забавно, но ребята даже не улыбнулись. Напротив, они были благодарны Мяфе.
- Мы поможем тебе! - горячо сказал Витька.
- Конечно, поможем, - помедлив, подтвердил Михаил.
- Отлично, - Мяфа улыбнулась. - Это как раз то, на что я рассчитывала. Попытайтесь что-нибудь разузнать у администрации Парка, сторожей и садовников. А когда часы на башне покажут десять, подходите к руинам беседки, там и поговорим. Быть может, я познакомлю вас со своими друзьями, которые тоже обеспокоены исчезновением львов.
Глава вторая
ГИТАРИСТ ГОША, АНЮТА И ШЕРЛИ.
К ЧЕМУ ПРИВОДЯТ НЕДОМОЛВКИ.
В РАЗРУШЕННОЙ БЕСЕДКЕ.
СКАЧИБОБ И ДРУГИЕ. ВОЕННЫЙ СОВЕТ
До вечера Михаил Худоежкин и Витька Суковатиков успели обежать весь Парк и поговорить со всеми парковыми служителями, мороженщиками и киоскерами. Никто из опрошенных не мог пролить свет на загадочное исчезновение львов. Отчаявшись, Михаил с Витькой подвергли допросу даже пенсионеров - завсегдатаев парковых аллей, но и те не смогли сказать ничего интересного. Достоверно удалось установить только одно - еще вчера вечером львы были на месте. Оставалось надеяться, что какие-нибудь сведения удалось раздобыть Мяфе или ее друзьям.
Витьке отпроситься на вечер из дома удалось легко. Он сказал, что идет в гости к Худоежкину, и родители не стали возражать, поскольку помнили бабушку-Худоежкину по выступлениям на родительских собраниях и верили, что под таким присмотром Витьке не удастся натворить ничего страшного. Они вообще питали неограниченное доверие к чужим бабушкам, и Витька пользовался этим самым бессовестным образом.
Зато Михаилу, чьи родители считали, что детям незачем шляться поздним вечером по улицам, пришлось покрутиться. В конце концов он изобрел историю про починку Витькиного велосипеда и был отпущен с миром, оставив на случай позднего возвращения покаянную записку.
К восьми часам, когда все домашние проблемы были решены, ребята встретились во дворе Михаила. Усевшись, подобно воробьям, на спинке ободранной скамейки, они отдыхали и слушали, как Гошка Башковитов бренчит на гитаре. Что ни говори, а бегая весь день по Парку, они изрядно устали. Однако, когда фирменные электронно-музыкальные Гошкины часы, которые он получил совсем недавно на шестнадцатилетие и которыми очень гордился, показали половину десятого, ребята без сожаления покинули скамейку.
- Посидели бы еще, куда спешите? - предложил Гошка, тоскующий по разъехавшимся на лето поклонникам и поклонницам и потому готовый играть и петь даже для такой малолетней и малочисленной аудитории.
- Не можем, дела, - важно ответил Витька и прибавил шагу, увлекая за собой Михаила.
Стоило ребятам выйти со двора, как их окликнули:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26