Отвечай сразу, я не думаю, что у тебя есть время на размышления.— Я вижу, что у меня нет выбора. Поэтому вынуждена согласиться на твое предложение, — сразу же ответила Садира. — Но только при одном условии. Вы будете охранять меня от Джоджекта, пока я не смогу закончить все свои дела.Раин продолжала держать кинжал у горла Садиры.— А ты не передумаешь, ведь Фенеон — твой отец? — недоверчиво спросила она.— Откуда ты знаешь? — удивленно переспросила Садира.Раин взглянула на Магнуса, огромные уши которого двигались взад и вперед.— Оттуда же, откуда мы раньше узнали о том, почему ты так стремишься попасть в башню Пристан, — ответил Певец Ветров. — Так ты сделаешь то, о чем просит Раин?— В моих жилах течет кровь Фенеона, но он не является моим отцом, решительно сказала Садира. — Я помогу вам, если Джоджект раньше не убьет нас всех.Услышав ответ Садиры, Раин убрала кинжал от ее горла и кивнула Магнусу, который, не теряя времени, быстрым шагом повел колдунью к выходу из туннеля. Раин немного задержалась, доставая из заплечного мешка флакон с какой-то зеленой жидкостью. Открыв крышку, она вылила его содержимое на пол в том месте, где они стояли и разговаривали втроем, после чего поспешила вслед за Магнусом и Садирой.— Зачем ты это сделала? — поинтересовалась колдунья.— Джоджекту уже знаком твой запах, — пояснила Раин. — Эта жидкость настолько пахуча, что отбивает любой запах. Теперь он не сможет выследить тебя, а следовательно, и нас.С этими словами она сделала знак Магнусу, и тот повел свою маленькую группу по улицам города. Примерно через полчаса они подошли к полуразрушенным воротам, ведущим на Рынок Эльфов. Когда-то весь этот район Ниобенэя принадлежал владельцам огромного замка, от которого остались теперь одни лишь развалины. На его полуразрушенных стенах до сих пор сохранились фрагменты рельефов, изображавших различные моменты жизни тропического леса. Садире до сих пор не приходилось видеть ничего подобного. Обнаженные охотники, вооруженные копьями с широкими наконечниками, преследовали всевозможных опасных животных, а иногда даже и женщин с обнаженной грудью, среди цветущих деревьев и густого кустарника.Над ними, обвиваясь вокруг толстых ветвей, затаились змеи. Инертные ящерицы цеплялись за гладкие участки стволов деревьев. Под пологом тропического леса множество всевозможных птиц перелетало с ветки на ветку.У них было великолепное оперение, но все они выглядели такими упитанными, что было непонятно, как они вообще могли летать.Эти уникальные изображения абсолютно не сочетались с колоритным шумным базаром, раскинувшимся во внешнем дворе замка. Со своим традиционным пренебрежением к порядку десятки кланов эльфов установили разнокалиберные палатки, шатры и навесы, сделанные из волокон конопли и шкурок ящериц. Со всех сторон слышались голоса зазывавших покупателей эльфов, которые предлагали все, что душе угодно, начиная от сваренных в меду кактусов до детей карликов.Шагая вслед за Магнусом, который своим массивным корпусом прокладывал дорогу в густой толпе покупателей и просто зевак, сестры продвигались в дикой толчее базара с такой же легкостью, с какой Садира проходила сквозь анфиладу залов и комнат во дворце Агиса. Наконец они вышли к еще одним воротам, которые вели во внутренний двор замка. Шум базара здесь был уже почти не слышен.Пройдя в ворота, они оказались в небольшом дворике, который был настолько плотно застроен лачугами из кирпича-сырца, что Магнус с большим трудом пробирался по узкому проходу между ними. У входа почти в каждую вторую лачугу можно было видеть привлекательного мужчину или хорошенькую женщину, наигрывавших приятные мелодии на лютне или ситаре <ситар струнный музыкальный инструмент, напоминающий лютню>, а часто и сопровождавших игру вполне профессиональным пением. Как отметила про себя Садира, у многих из них были хорошо поставленные голоса понаторевших в своем ремесле странствующих певцов. Но Садире не довелось слишком долго наслаждаться нежными звуками музыки и красивыми голосами. Ей неожиданно пришлось бороться с приступами тошноты, которые становились все сильнее по мере продвижения в глубь двора. Густой запах прокисшего броя доносился практически из каждой двери, а от беспорядочно разбросанных куч, а то и целых скоплений мусора и отбросов, и обширных луж помоев исходило ужасающее зловоние. В сочетании с душным и спертым воздухом это могло выбить из колеи кого угодно, а не только хрупкую колдунью.Наконец Магнус остановился перед небольшой хижиной, украшенной изображением человеческих черепов и скелета какого-то шестиногого грызуна размером с хафлинга.— Сюда-то нам и надо, — довольно произнес Певец Ветров.— Посторожи Садиру, — приказала Раин.— Почему мы здесь? — спросила Садира. — Это ведь квартал уличных певцов и музыкантов.— Ты очень наблюдательна, — ответила Раин, направляясь к двери. — Что же касается того, почему мы здесь, то ты поймешь это очень скоро.Магнус взял руку Садиры в свою и крепко сжал ее.— Тебе не о чем беспокоиться, — сказал он. — Раин знает что делает.Несмотря на заверения Певца Ветров, Садира внимательно наблюдала за тем, что происходит вокруг. Уличные певцы и музыканты испокон веку пользовались дурной славой наемных убийц. Они считались превосходными специалистами не только в игре на всевозможных музыкальных инструментах, пению и поэзии, но и по составлению, подбору и применению самых разнообразных ядов. Из тех рассказов, которые Садире довелось слышать о них, можно было сделать вывод, что у этой публики не дрогнет рука убить человека всего лишь для того, чтобы испытать на нем какое-либо новое средство или новый метод лишения жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120