Маленькие человечки уже выбились из сил и делали все возможное, чтобы не пойти ко дну, но быстрое течение реки давало надежду на то, что хафлинги в скором времени окажутся вне опасности. Сердито ругаясь, Кайрик бросился в воду, чтобы перехватить одного из беглецов.
Миднайт, заметив, что ожившие веревки ползут в ее направлении, отступила в кусты. Однако веревки тут же изменили курс и продолжали ползти в сторону чародейки.
Один из зентиларов заметил странное поведение оживших веревок и указал на это своим товарищам.
– Смотрите! – крикнул он. – Они кого-то преследуют!
Кайрик повернул голову.
– Проверь, что там такое! – приказал он и снова обернулся к уплывающим жертвам.
Миднайт отступала, пробираясь сквозь кустарник. Если бы внимание зентилара не было приковано к кустам, то производимый чародейкой шелест и треск остались бы незамеченными. Но веревки ползли прямо к укрытию Миднайт, и солдат просто не мог не услышать шума. А через миг он разглядел в кустах и фигуру чародейки.
– Там кто-то прячется! – закричал зентилар, останавливаясь. – Это женщина!
Миднайт выпрямилась во весь рост, приготовившись к бегству.
В ту же секунду Кайрик повернулся – знакомый черный плащ чародейки бросился вору в глаза.
– Миднайт! – воскликнул он. – Наконец-то ты здесь!
Не отводя глаз от зарослей, вор протянул руку и схватил проплывавшего рядом хафлинга.
– Да, я здесь, – крикнула чародейка, решив пока оставаться на месте. До сих пор Кайрик и его люди не предприняли ничего, чтобы схватить ее, но они были готовы пуститься в погоню. А чем дольше Кайрик говорил, тем больше времени оставалось у Миднайт на обдумывание плана побега. – И теперь я знаю, каков ты на самом деле.
– И что из того? – пожал плечами Кайрик. Он спокойно, как-то небрежно подтянул еле живого хафлинга к себе и перерезал ему горло.
– Убийца! – вскричала Миднайт. – Ты заплатишь за это!
Сомнение на миг отразилось на лице Кайрика. Пальцы выпустили тело хафлинга, и вор направился к берегу. Зентилары было бросились к Миднайт, но Кайрик остановил их.
– Нет, – промолвил он. – Ты не сможешь причинить мне зла. Ведь мы когда-то были друзьями, помнишь?
– Нашей дружбы больше нет! – ответила чародейка. Она подумала, не убить ли Кайрика, и соответствующее заклинание уже пришло ей на ум, но чародейка решила подождать с этим. Миднайт хотела, чтобы, умирая, Кайрик знал, за что она наказывает его. – Ты предал меня, Кайрик. Предал всех нас, и, клянусь голубой кожей Эйрили, я собираюсь…
– Поосторожнее с именами, которыми клянешься, – предостерег Кайрик, ступая на берег реки. – Взывать к богине Холода скорее подобает мне, чем…
Вдруг глаза вора в ужасе расширились, а губы едва смогли вымолвить одно-единственное слово:
– Нет!!!
Необъяснимый испуг Кайрика привел Миднайт в замешательство. За спиной чародейки послышался шорох – и вот кто-то набросился на нее сзади. Чья-то ладонь, обжигая губы, зажала ей рот, а стальная рука обвила талию, чуть не переломив чародейку пополам.
Миднайт попыталась произнести заклинание смерти, но у нее ничего не вышло. Железные руки так крепко держали чародейку, что она не могла даже шевельнуться, тем более произнести слова заклинания или выполнить необходимые пассы. Нападавший оторвал чародейку от земли и скрылся вместе с ней в зарослях.
День сменила ночь, но темнее не стало. Все небо переливалось тысячью разнообразных цветов и оттенков, будто его наполнили драгоценными камнями. Келемвар не мог не согласиться с тем, что этот неземной блеск наполнил мир хоть и чудовищной, но красотой. И все же воин чувствовал бы себя куда лучше, если бы над его головой зажглись самые обыкновенные звезды, и повис самый обычный месяц. Келемвар даже завидовал Адону, который как будто не замечал этой зловещей ночи.
Скрестив ноги, Адон сидел перед маленьким костерком, сосредоточив свое внимание на желтых языках пламени. И хотя священнослужитель знал, что Келемвар рядом, что вокруг царит ночь и что они наконец добрались до реки Дальней, он как будто забыл об этом. Жрец погрузился в себя; его мысли бродили дорогами священного забвения.
– Ну, есть что-нибудь, Адон? – спросил воин. Хотя он не очень-то разбирался в подобных вещах, ему показалось: что-то произошло.
Вопрос вывел Адона из транса и возвратил в реальный мир. Священнослужитель закрыл глаза и покачал головой, вонзив пальцы в холодную землю.
С самого вечера Адон сидел возле костра, позабыв о еде и питье. Спина ныла от боли, ноги онемели, глаза жгло.
– Сколько я отсутствовал? – буркнул Адон, раздраженный вмешательством Келемвара.
– Полночи, может, больше, – пробормотал воин, сомневаясь в том, что поступил разумно, прервав медитацию священнослужителя. – Мне уже с десяток раз пришлось бегать за хворостом.
Воин не стал говорить о том, что кто-то наблюдает за ними. Скажи он об этом сейчас, священнослужитель непременно встревожился бы, принялся оглядываться вокруг, и загадочная особа тотчас поняла бы, что ее заметили.
Разминая онемевшие мускулы шеи, Адон покрутил головой. Священнослужитель не обвинял Келемвара за его нетерпение: вмешательство воина нисколько не повлияло на результат медитации.
– Я ничего не узнал, – доложил Адон. – Сьюн не слышит меня… или не отвечает.
Такой исход нисколько не удивил жреца, даже не огорчил его. Идея связаться с богиней принадлежала Келемвару. И хотя этот отчаянный шаг не имел почти никаких шансов на успех, Адон пошел на это лишь потому, что в любом случае терять им было нечего.
Но воин все же расстроился. Он переломил ветку и бросил ее в огонь.
– Значит, мы потеряли Миднайт, – печально промолвил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120