Никогда ещё стены «Элбоу-Рум», завсегдатаи которого всегда были не прочь приврать и прихвастнуть, не слышали столь необычного разговора, Пенстивен же в продолжение всего своего рассказа не переставал мило улыбаться, так что со стороны могло показаться, что он просто развлекает собравшихся, рассказывая им небылицы.
Бармен задавал тон беседы, направляя её в нужное русло.
— Что ж, чужак, полагаю, ты показал всем нам, что дерешься ты довольно неплохо, — заметил он.
— Да, драться я умею, — вежливо согласился Пенстивен.
Тихий ропот пробежал по рядам собравшихся. Настоящие бойцы никогда не хвастаются. Никогда! Ну, то есть, пока им удается сохранять трезвость мышления.
А этот парень во всеуслышание признавал, что он хороший боец. Джерри — так звали бармена — прищурился так сильно, что его глаза почти исчезли в складках кожи.
— И все-таки, чужак, — заметил он, — как я вижу, ты почему-то говоришь об этом с улыбкой.
Пенстивен попивал пиво и по-прежнему улыбался.
Несмотря на последние события, свидетелем которых ему довелось стать, Джерри все же не был склонен верить хвастуну на слово, и продолжал:
— Но коль скоро ты и вправду умеешь хорошо махать кулаками, то почему бы тебе не попробовать себя на боксерском ринге, а? Там можно заработать целую кучу денег!
— Наверное, я и смог бы разжиться деньгами на этом деле, — согласился Пенстивен. — Но только рано или поздно мне попался бы противник сильнее меня. А я не люблю быть битым. К тому же все одновременно не могут быть чемпионами мира.
— А я уж грешным делом подумал, что ты им уже был, — заметил Джерри.
— Нет, ты так не думал, — возразил ему несносный Пенстивен. — Ты просто пытаешься втянуть меня в разговор и выставить перед всеми дураком.
Маленькие хищные глазки Джерри широко распахнулись.
— Похоже, тебя на мякине не проведешь. Скажи, чужак, это так?
— Ты напрасно тратишь время на пустую болтовню, — сказал Пенстивен. — Я не хочу ни с кем ссориться, а ты же как будто специально напрашиваешься на неприятности. Так что, бармен, потише на поворотах.
Он говорил, продолжая улыбаться, и его голос звучал по-прежнему учтиво и рассудительно.
Джерри потряс головой, словно выходящая из воды собака.
— Но ведь кроме кулаков есть и другие методы борьбы, — вкрадчиво заметил он.
— Имеешь в виду ножи, дубины и прочее оружие? — уточнил Пенстивен.
— Слушай, — усмехнулся Джерри, — ты прямо-таки читаешь мои мысли. Но может быть ты действительно стреляешь так же ловко, как орудуешь кулаками?
— Смотря из чего стрелять, — ответил Пенстивен. — Я умею довольно неплохо стрелять из винтовки. Со стрельбой из ружья дела обстоят несколько получше, хотя мне приходилось встречать многих охотников на уток, которые в этом деле могут дать мне сто очков вперед.
— Ну вообще! Ты меня удивляешь, — не без сарказма заметил Джерри. Остальные собравшиеся помалкивали, с видимым интересом прислушиваясь к разговору. Этот тихоня перечислял свои достоинства, как будто бы он был быком, породистой скотиной, выставленной на продажу в базарный день!
— Зато по части стрельбы из револьвера, — закончил свою мысль чужак, — мне нет равных.
Он снова отхлебнул пива, и в то время, как взгляд Пенстивена оказался устремлен на кружку, Джерри закатил глаза, становясь похожим на раненого быка. Судя по выражению его лица, он, наверное, мог бы даже застонать, тем более, что рот его был приоткрыт, но не издал ни звука.
В конце концов Джерри собрался с духом и сказал:
— Полагаю, парня круче тебя нет во всем мире.
— Да, — скромно согласился Пенстивен, — осмелюсь утверждать, что это так. Я один из самых крутых.
— Что ж, очень рад за тебя, — продолжал Джерри. — Мне много раз приходилось слышать о крутых парнях, метко стреляющих из револьвера, но вот увидеть хотя бы одного из них своими глазами за всю жизнь как-то не доводилось. Я имею в виду тех ребят, что насаживают шесть яблок в ряд на забор из колючей проволоки; а затем проносятся мимо верхом на лошади на расстоянии примерно двадцати пяти футов от него и на полном скаку выстрелами сбивают все шесть яблок. По крайней мере, я слышал, что это делается именно так. Но, полагаю, для столь великого и непревзойденного стрелка как ты, это сущие пустяки, и тебе, наверное, не составит труда продемонстрировать нечто подобное.
— Совершенно никакого, — прозвучало в ответ.
Джерри уперся ладонями обеих рук в стойку и напрягся. У него было раскрасневшееся, одутловатое лицо, и в наступившей тишине было слышно его прерывистое дыхание. А на лицах любопытствующих посетителей, слышавших хвастовство Пенстивена, застыли недоверчивые ухмылки.
— Да уж, братец, не хотел бы я попасть тебе под руку и стать мишенью для демонстрации твоих умений по части стрельбы, — сказал Джерри. — В том смысле, что таким парням, как ты, лучше демонстрировать свои таланты на шести яблоках, чем на шестерых себе подобных, не так ли?
— Именно это я и имел в виду, — согласился Пенстивен. — В чужом краю обычно приходится отвоевывать свое право на место под солнцем. И если я докажу, что могу постоять за себя, то, надеюсь, необходимость в дальнейших разборках попросту отпадет.
— Ты так думаешь? — затаив дыхание, переспросил Джерри.
— Да, очень на это рассчитываю, — сказал лучезарно улыбающийся Пенстивен.
— Чужак, — заговорил Джерри срывающимся голосом, — вот здесь у меня лежат как раз шесть яблок; на той стороне улицы есть забор из колючей проволоки, а у коновязи прямо перед входом в мое заведение стоит полно лошадей — выбирай любую. Не хотелось бы тебя утруждать, но только, как ты сам только что сказал, все было бы гораздо проще, если бы ты сел на коня и с ходу посшибал яблоки с забора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13