Но в тюрьме мне дали понять, что это далеко не так. Это было доказательством моей слабости, только тогда я понял, каким был дураком…
Тут голос его дрогнул, и он замолчал.
— Возвращайся обратно в долину, — ещё тише, чем прежде проговорил Фэнтом. — Я знаю, что чувствует нормальный человек, оказавшись за тюремной решеткой. Я тоже уже побывал там. И тоже чуть было не свихнулся!
— А ты сидел в одиночке?
— Ага, — мечтательно сказал Фэнтом. — Всего один раз! Однажды сподобился.
И тут он поймал себя на том, что взволнованно облизывает губы, точно так же, как прежде это делал повар. Но уже в следующий момент, взяв себя в руки, юноша вскочил в седло, и помахав на прощание рукой, пришпорил коня и стремительно выехал на дорогу.
Глава 17
Дорога сделал крутой поворот, и непроницаемая стена деревьев отгородила его от повара и лошадей. Оставшись в одиночестве, он резко натянул поводья и осадил коня. Серый затанцевал под ним и сильно закусил удила. Кровь закипала в его жилах, конь дрожал от нетерпения и непреодолимого желания немедленно сорваться с места и помчаться вперед. Навострив уши, он призывно глядел на дорогу, как будто зная заранее, что за аферу им предстоит провернуть и страстно желая поскорее пуститься навстречу приключениям.
Однако, повинуясь воле Фэнтома, серый укротил свой бег, переходя на легкую рысцу. Нервный конь мог запросто испортить все дело, заржав или зафыркав в самый неподходящий момент, поэтому Фэнтом принялся гладить шею большого мерина, тихонько разговаривая с ним, пока конь, наконец, не стал поводить ушами, словно давая тем самым понять, что он понимает настроение всадника.
Они продолжали свой путь, когда дремучий лес внезапно расступился, уступая место молодым деревьям. Видимо, в свое время огонь лесного пожара проложил себе путь вниз по склону, попутно уничтожив все попавшиеся ему навстречу огромные вековые деревья. Впоследствии пепелище начало быстро зарастать молодыми, стройными сосенками и дебрями кустарника; и лишь изредка то здесь, то там виднелся голый ствол какого-нибудь исполинского дерева, устоявшего с прежних времен — без верхушки, без сучьев, но тем не менее эти великаны оставались самыми высокими среди молодых деревьев, толпившихся у подножия их могучих торсов.
Глядя на этих одиноких исполинов, Призрак вспоминал рассказы о великих героях первых лет освоения Фронтира, которые ему приходилось слышать в детстве — Карсоне и Неистовом Билле. Тогда они казались ему совершенно недосягаемыми, и его мальчишеское сердце переполнялось желанием повторить их подвиги; теперь же он подумал о том, что его глазам предстала наглядная зарисовка, иллюстрирующая мечту его детства. Он тоже был всего-навсего молодым деревцем, ещё не доросшим даже до колен величественных гигантов!
Фэнтом заехал в густые заросли сосняка, слез с коня и уже из этого укрытия начал вглядываться в темноту. Конь фыркнул, горячо дыша ему в затылок, а затем ткнулся носом в плечо, как будто ища поддержки. Но бить копытом он не стал, так же как не стал выгибать шею и озираться по сторонам; очевидно, нервным идиотом серый вовсе не был.
В темноте пыльная дорога казалась мраморно-белой. Она появлялась из-за деревьев у дальнего края пожарища, змейкой вилась по земле, после чего снова исчезала за деревьями, из-за которых только что выехал Фэнтом. И наблюдая за дорогой, уходящей в никуда, прослеживая взглядом её изгибы, он вдруг ощутил необычайную легкость и спокойствие.
Взгляд Джима Фэнтома был устремлен на пустынную дорогу, и охватившие его при этом чувства были чем-то сродни тому восторгу, какой испытывает поэт, глядя на птиц, парящих в вышине; или моряк, стоящий на палубе огромного фрегата, летящего на всех парусах по водной глади океана. Фэнтом глядел на дорогу, и она вовсе не казалась ему пустынной. Перед его глазами возникали живые картины, созданные воображением, и ему начинало казаться, будто он видит запыленные экипажи, беззвучно катящиеся мимо, и сопровождающих их всадников с винтовками, удерживаемыми поперек луки седла; видел он и небольшой отряд воинственных индейцев, и блики лунного света играли на их мускулистых обнаженных плечах; он видел старателей, ловко управляющихся со своими осликами, груженными тяжелой поклажей, они идут медленно, каждый держит в руке специальный молоток, а их пророческие взоры устремлены куда-то в даль; видел он и людей в темных масках, которые гнали коней во весь опор и часто оглядывались назад, держа оружие наготове; и тут же его мысленный взор рисовал угрюмых парней из отряда шерифа, которые нещадно пришпоривали коней в погоне за предыдущими персонажами.
Фэнтом беззвучно усмехнулся. И вообще, что за жизнь может быть в границах узких рамок закона? Нет уж, у него было совершенно иное предназначение! Душа его ликовала, и Фэнтом, можно сказать, был уже даже рад, что Кендал доверил ему эту миссию.
Вокруг царила мертвая тишина. Лишь однажды где-то в дали заухала сова, вылетевшая на ночную охоту, но вскоре все стихло, и целый мир опять погрузился в безмолвие. Даже ветер, и тот затаился под холодным взором луны. Верхушки деревьев застыли неподвижно; на ветках не шелохнется ни один лист. Островерхие тени ложились на белую дорогу и казались нарисованными.
Джим Фэнтом довольно улыбнулся, а потом снова проверил оружие, действуя осторожно и уверенно. Предательская дрожь была неведома его рукам, а в душе постепенно разгоралось всепоглощающее пламя жестокости. Он ощущал себя хищником, затаившимся в засаде в ожидании добычи.
Затем где-то далеко за деревьями раздался грохот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87