И я все еще люблю свою покойную жену. И всегда буду любить. Мне кажется, Рози и моя жена, Элизабет, пришлись бы по вкусу друг другу. Они совершенно разные люди. И, тем не менее… в любом случае, надеюсь, вы правы. Я бы очень хотел вновь увидеть жену и детей снова. Но, может быть, если вы правы, мы вновь увидимся, но уже в другом месте.
— Я надеюсь, вы найдете свою дорогу к ним. Я буду молиться за вас, чтоб так оно и вышло.
— Мне пора отправляться в путь. Я продырявлю одну из лодок на этой стороне реки, чтобы Бернарделли не пришло в голову последовать за мной. Если у вас получится, отправьте его домой. Он слабак, но, в общем, неплохой парень, по-моему. Скажите ему, что если мне удастся выбраться отсюда живым, я постараюсь написать ему и рассказать, что случилось дальше, так что он в любом случае сможет написать репортаж. Хорошо?
— Да. Я сделаю то, о чем вы меня просите. А если вам не удастся выбраться живым, что будет с этой женщиной, о которой вы говорили?
— Вы не сможете написать ей, святой отец, не вступив в сделку со своей совестью. Но если вам когда-нибудь удастся связаться с ней, тогда… просто повторите, что я говорил о ней, прошу вас. И она поймет.
Отец Карлос только кивнул.
Глава двадцать первая
Машина Хэмфри Ходжеса отъехала от дома на рассвете. За рулем сидел Билл Раннингдир, Лютер Стил электробритвой старательно сбривал отросшую за ночь щетину со щек, подбородка, шеи и верхней губы. Ходжес ехал в машине один; как они надеялись, он направлялся на встречу с одним из членов ФОСА; и, если Дмитрий Борзой, неуловимый мистер Джонсон, все еще был жив, как подсказывала логика, возможно, Ходжес ехал именно к нему.
Стил положил бритву, кожа слегка горела после бритья. Он взял портативный радиопередатчик, лежавший на сиденье рядом с ним. Обычным средствам связи больше нельзя было доверять, и наилучшей альтернативой им были позаимствованные у «Патриотов» коротковолновые передатчики.
— Гончая два, говорит Гончая один, как слышите, прием.
В ответ раздался голос Кларка Петровски.
— Говорит Гончая два. Гончая один, слышу вас хорошо, прием.
— Гончая два, мы сели на хвост, повторяю, мы сели на хвост, прием.
— Гончая один, вас понял, конец связи.
Когда одна из машин преследования заметит автомобиль Ходжеса, любая из них, — то ли машина Петровски, то ли машина Лефлера и Блюменталя, — в свою очередь, сядет Ходжесу на хвост, в то время как предыдущая машина свернет с дороги. Если Ходжес наблюдает, нет ли за ним слежки, в любом случае, к тому времени, когда он начнет что-то подозревать, сомнительная машина уже исчезнет, ей на место придет другая.
Лютер Стил улыбнулся, потом начал смеяться.
— Чего тебе так смешно, Лютер?
Сейчас Стил просто зашелся от хохота.
— Я просто вспомнил одну вещь, я не думал об этом уже много лет. Это было, когда я только что закончил полицейскую академию. У нас был такой Макс Терхун; он готовил наружное наблюдение за одним парнем, которого подозревали в соучастии в краже ценных бумаг. Терхун предусмотрел все, это был классический случай наблюдения с участием трех машин. Но он был настолько занят деталями, что забыл о самом очевидном. Все три машины были одной и той же модели и цвета; и, когда одна из них сдавала смену, а другая занимала ее место, преследуемый не мог определить разницы между ними и думал, что за ним все время гонится одна и та же машина. Я пытался объяснить Максу, что он не прав, но он даже не захотел меня слушать.
— Черт, ну и придурок!
— Да уж, милый старина Макс, — усмехнулся Стил. — Теперь, насколько я знаю, он все еще служит штатным полицейским.
Раннингдир свернул на стоянку возле универсама. Не успела машина Ходжеса пересечь перекресток, как машина Петровски уже выезжала на дорогу.
— Пока все идет прекрасно, — заметил Билл Раннингдир.
— Аминь.
Глава двадцать вторая
Дэвид Холден стоял под навесом у небольшого гаража. Здесь он спрятал свое оружие после того, как вместе с Бернарделли добрался до церкви. После сражения у хижины Бернарделли у него накопился довольно значительный арсенал личного вооружения, из которого было что выбрать. Три винтовки М-16 были хорошо смазаны и находились в отличном состоянии. Еще один пистолет «Беретта», как две капли воды похожий на тот, который был у него раньше. Холден перебрал все оружие, боеприпасы и снаряжение, еще когда жил в доме у отца Карлоса; поскольку он не мог взять с собой все, то решил захватить лишь самое лучшее. Он еще раз осмотрел свои запасы. Всего четыре винтовки М-16. Две «Беретты» калибра девять миллиметров. «Лютерман Тул», точно такой же был у него, когда его взяли в плен. Армейский ремень и к нему две кобуры «Бианчи М-12». Одну из них Холден уже переделал из правосторонней в левостороннюю, чтобы иметь под рукой пистолет и с правой, и с левой стороны. Затем два вещмешка для всякой всячины. Ранец с запасными магазинами для М-16.
Ему не хватало лишь походных ботинок.
Придется довольствоваться позаимствованными спортивными туфлями.
Солнце уже стояло в зените и припекало, когда Холден наконец нацепил свой ремень с кобурой. Ножны от ножа убитого им боевика подошли почти впору к его клинку, и он также прицепил их на ремень.
Пистолет «Ремингтон-870 Вингмастер» полицейского образца.
Холден взял винтовки М-16, по две на каждое плечо. Очень тяжело и не очень удобно нести, но другого выхода не было.
Полицейским пистолетом Холден подцепил походную флягу, которую ему дал Бернарделли. Раньше она принадлежала покойному фотографу.
Дэвид Холден обернулся, бросил последний взгляд на церковь отца Карлоса.
Затем он отправился в путь…
На реке, орудуя рукояткой пистолета, он пробил дыру в одной из переносных лодок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41