Уяснить эту жестокую истину войны не легко и просто. Иногда до человека во всей своей страшной наготе она доходит в момент, когда шредпринимать что-либо уже поздно.
Выигрывает на войне тот, кто безжалостен, кто стреляет и попадает в цель.
Трудно сказать, как бы обернулось дело, подхвати Рычалов в первую очередь не штаны, а пулемет.
До посылки в Афган Рычалов неплохо стрелял на стрельбище учебного полка. Но ни разу он не связал в воображении ростовую мишень с фигурой реального человека. Он попадал в бумагу, наклеенную на фанеру-Радовался, что умеет лупить по картинке не хуже других, но всерьез не задумывался над тем, что между рисунком, живым противником и его меткостью должна существовать прямая зависимость.
Азиз Омар подошел к солдатику вплотную, откинул его оружие ногой, потом резко толкнул и поставил Рычалова на колени.
Левой рукой, будто боясь замараться, уперся в чужой горячий лоб, запрокинул голову солдата назад. Правая рука быстрым движением полоснула по напрягшейся гортани ножом.
Лезвие прошлось чуть выше кадыка, с хрустом рассекая хрящи и жилы. Из зияющей раны — от уха до уха — хлынула кровь и запузырился вырвавшийся из легких воздух.
Что поделаешь — пленный амеру Аманшаху не был нужен. Его пулемет — дело другое.
В ту ночь, когда «спецы» майора Духова вышли к Магаре, Азиз Омар нес службу на посту у пятого тылового бронеколпака. С наступлением темноты он выбрался из укрытия и сел на бетон, еще не остывший после жаркого дня. Было тихо. Светили звезды. Ничто не предвещало опасности.
И вдруг сильный удар в спину сбросил Азиза Омара на камни под бронеколпак. Правда, ему повезло и в этот раз. Пуля попала в лопатку, отразилась от кости и пошла по касательной. Она рассекла одежду и кожу.
Азиз Омар лежал на животе, притворяясь мертвым, хотя ему хотелось кричать от боли.
Мимо пробежал советский солдат. Автомат он держал на изготовку, то и дело поводя стволом из стороны в сторону.
Азиз Омар затаил дыхание. На его счастье, солдат не проверил, на самом ли деле мертв моджахед, и пожалел на дострел всего одну пулю.
Сам Азиз Омар никогда бы такой промашки не сделал: мертвые не должны оживать, и сделать для этого второй выстрел совсем не грех Азиз Омар так и не увидел лица русского и никогда при встрече не смог бы его узнать. Как и лейтенант Мишин не мог бы узнать Азиза Омара, хотя распростертое тело на камнях, белая с бурым пятном на спине рубаха запечатлелись в его памяти надолго.
Когда автоматные очереди, прошивавшие короткими и длинными стежками воздух, и звуки чужой речи смолкли, Азиз Омар не поднялся с земли. Он заметно ослабел, но смерти не боялся нисколько. Если что и бесило его, так собственная неспособность отомстить неверному, убить его, растерзать.
Азиз Омар видел, как русский, чуть пригибаясь, пробежал расстояние, отделявшее первое хранилище от бетонного колпака. Приподнять автомат и прицелиться сил не было: в нутро от плеча шилом ширяла боль. Кружилась от слабости голова.
Русский открыл дверцу и исчез за стальными воротами.
Азиз Омар тяжело ворохнулся. Поднял автомат с камней, приподнялся на коленях, встал и задом вполз в бетонный стакан.
Сжимая зубы, сдерживая стон, повернулся лицом к амбразуре. Положил автомат на бетон, сбросил предохранитель. Привстал на колени, стал ждать. Он знал: не могло быть, чтобы неверный не вышел из пещеры.
Дождался.
Русский выскочил наружу. Но прицелиться Азиз Омар не сумел: убегая из хранилища, русский оставил открытой железную калитку, и она закрыла фигуру противника. Лишь тень скользнула на фоне темной скалы и тут же исчезла в следующей пещере.
Короче, Азизу Омару не везло. Этот сукин сын русский, которого он хотел подстрелить, так и ушел от возмездия.
О, Аллах, почему ты не позволяешь покарать неверного?! Почему?
Потом землю до основания потряс мощный взрыв. Горячая удушающая волна прокатилась по ущелью. Больно ударило по ушам.
Даже сквозь закрытые глаза Азиз Омар увидел багровый.свет. Огромные куски базальта, булыжники и щебенка забарабанили по скалам, падая на них с неба.
Азиз Омар опустил голову, с тоской ожидая, когда его бетонное убежище накроет гремящий камнепад…
Без малого полгода Азиз Омар лечился в клинике в Исламабаде. Здесь он в благочестивом порыве веры выучил наизусть все сто четырнадцать сур Корана. Здесь же научился говорить на урду, стал сносно понимать по-английски, обогатил свой словарь достаточным количеством русских слов, которые позволяли ему не остаться голодным даже в самой России.
В Ирак Азиз Омар вернулся в ореоле славы бойца, пострадавшего за веру, и был назначен командиром особого диверсионного отряда «Меч свободы».
В полной мере проявить свои знания, умение и способности диверсанта Азизу Омару удалось в дни вторжения иракской армии в Кувейт в августе девяностого года.
Саддам Хусейн решил в то время показать всему миру свою силу и решительность. Это помогло бы ему утвердиться в положении лидера арабских стран. Диктатор перестал скрывать агрессивные намерения в отношении своих соседей. Первой его жертвой должен был стать Кувейт.
Подготовка к операции вторжения ни для кого не являлась тайной. Более того, свои действия Саддам Хусейн сопровождал крикливой пропагандистской кампанией. Психологическая обработка общественного мнения имела две цели. С одной стороны, она должна была запугать противника, с другой — поднять боевой дух иракской армии и народа.
В результате обе цели бьши достигнуты, хотя и с несколько иными, чем планировалось, результатами.
Да, мировое сообщество Саддаму Хусейну напугать удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111