– с порога доложил оперативный дежурный подразделения.
– Что случилось? Каледин резко повернулся.
– Криминальная разборка в подъезде Мотыля. Двое погибших…
– Кто? – внимательно посмотрел на дежурного полковник.
– Двое парней, имеющих отношение к криминалу. Милиция устанавливает их принадлежность и причастность к другим преступлениям. Одного забили на лестнице, на этаже Мотыля. Другого убили в машине выстрелом из бесшумного оружия. Свидетелей нет.
– Где Мотыль с подругой? – уточнил Каледин.
– Трудно сказать, – замялся дежурный. – Наблюдение с него снято…
– Срочно поднимите распечатки их телефонных переговоров за сегодняшний день! – приказал полковник. – Попытайтесь его разыскать!

Едва взглянув на хмурое лицо ворвавшегося в кабинет капитана Исайкина, Каледин приготовился к неприятностям. Он не знал, к чему именно, поэтому лишь прикинул возможные варианты.
– Мотыль у Мурены, вместе с подругой, – похоронным голосом сообщил Исайкин, протянув полковнику распечатку телефонных переговоров.
Каледин внимательно пробежал глазами текст. Потом посмотрел на оттиск времени…
– Даже не скрывается.
Большой кулак со стуком опустился на крышку стола.
– Почему мне сразу не сообщили?! – взорвался полковник.
– Так эта линия у нас в «горячем резерве», – ответил капитан. – Не успели.
– Немедленно свяжитесь с «навигаторами»! Пусть активизируют маяк и попробуют определить его местонахождение. Оповестите ГУВД, – приказал Каледин, снимая трубку спецсвязи. – Товарищ генерал, у Мурены заложники… Мотыль и его подруга… Об этом сообщений нет… Попробуем через маяк… Я свяжусь с центром спецназначения, чтобы готовили группу. Служба радиоперехвата попытается установить мобильный телефон Мурены…
От хлынувшего потока сообщений трубка аппарата спецсвязи, казалось, раскалилась добела и была готова расплавиться в жесткой ладони полковника. День катился к вечеру, а колесо розыска раскручивалось со скоростью авиационной турбины. Все оперативные службы были подняты на ноги, по крупицам собирая и накапливая информацию. Ясности не было до того момента, пока Исайкин не позвонил от «технарей» и не сообщил важные новости.
– Михаил Юрьевич, маяк активизирован, но сигнал неустойчивый. Ребята говорят, питание подсело.
– В каком районе находится? – поторопил начальник. – У меня группа захвата на телефоне ждет!
– Отметка движется в сторону от Москвы, – доложил капитан. – Ребята будут сообщать координаты, но насколько хватит батарейки…
Каледин тут же связался со спецназовцами и, обрисовав ситуацию, спросил:
– На машине через пробки не успеем. Что можем сделать?
– Во Внукове дежурный вертолет МЧС стоит, – предложил выход командир «Альфы». – Можно на нем.
– Тогда надо ребят по пути подобрать.
– Нет проблем, там пилот опытный, – подсказал «альфовец». – Сядет хоть на Красной площади, хоть на шоссе…
На фоне развивающихся событий заурядная криминальная разборка в доме Сухарика, повлекшая несколько смертей, потеряла значение. Пока милицейская группа пахала свою «ниву», контрразведка работала в другом направлении.
Каледин готовил силы для решающего удара.
* * *
Тяжелый «Лендкрузер», словно выпущенная с подлодки торпеда, лег на курс и стремительно несся по шоссе. Он пересек МКАД и вторгся на территорию Московской области. С десяток километров джип преодолел без особых проблем, чем водитель в отличие от пассажиров был приятно удивлен. Черные джипы у нас пропускают охотнее, чем машины «Скорой помощи».
Наконец внедорожник свернул с загруженной трассы и запрыгал по ухабам грунтовки. Дорожные колеи скоро окрасились зеленью травы – верным признаком редкого транспорта. Ветви молодых берез бились в окна вездехода, будто протягивая заложникам зеленые руки помощи. Но они были слишком тонки и не могли пробиться сквозь каленое тонированное стекло.
– Что притихли? – ободряюще бросил закованным в наручники пассажирам Пилат. Его настроение, кажется, улучшилось и было близко к победному. – Не бойтесь, ничего с вами не будет. Сейчас обменяю вас на бабки, и больше вы меня не увидите, – разоткровенничался он. – И никто не увидит. Никогда. Хватит с меня войны и крови, пора из запаса выходить в полную отставку. Пенсия – не мое слово. Пенсия – это когда руки трясутся, изо рта слюни, как у собаки, и член лет десять тому назад перестал стоять!
Пилат ухмыльнулся, порадовавшись собственному остроумию, и бросил непродолжительный взгляд на ребят. Сухарик держал в ладонях Ольгины руки, а голову она положила ему на плечо. Заложники вели себя спокойно, и это тоже радовало Пилата. Меньше хлопот.
– Правильно говорю, Оль? – почти по-свойски произнес террорист.
Короткая юбка едва прикрывала бедра девушки. Стройные ноги магнитом приковывали к себе взгляд. Пилат даже почувствовал легкое возбуждение. Беспредельная власть над людьми пьянила не хуже алкоголя. Тогда, на квартире Баркаса, Пилат не хотел делать с женщиной того, что сделал. Он хотел только убить. В наказание и отместку предателю. Но не выдержал вдруг накатившего на него, горячившего кровь плотского желания, сходного с мгновенным помешательством. Для профессионала – это минус. Это слабость, за которую много лет назад он сам убил солдата, застав его насилующим местную девчонку. О том случае до сих пор никто не знает: думают – парень погиб смертью храбрых… Может быть, и маньяками становятся не вдруг, а постепенно, исподволь привыкая к новой роли, подсаживаясь на насилие как на иглу, не сдерживая и не вырубая тормозов, включенных в обычной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136